Читатель благочестивый! Богатое и привлекательное духовное сокровище предлагается тебе! Чтобы заинтересоваться этим, нужно просмотреть хотя одно оглавление мыслей приснопамятного угодника Божия, отца Иоанна Кронштадтского (Сергиева) о спасительной Литургии, избранных из его творений. Он сам назвал ее «Небом на земле». А что может быть для христианина дороже, важнее, блаженнее неба?! В этом — сердце нашей жизни! Но именно ради этой важности предмета, а также вследствие великого обилия мыслей и глубокого содержания духовных переживаний Божия служителя, книгу эту подобает читать не только с обычным вниманием, но и с религиозным благоговением, с молитвой, перекрестясь. И должно прочитывать и перечитывать ее не один раз; тогда лишь можно усвоить все богатство его духовного опыта, тогда вполне откроется душеспасительная польза святых мыслей и чувств батюшки.
При этом нужно знать, что в нашей литературе лучшего изъяснения духа и смысла Литургии нет вообще; а за границей — ничего нет подобного.
Особенно же книга дорога должна быть для всякого пастыря: ему самому откроется великое сокровище; тогда он и другим может открыть его.
За молитвы Праведника пастыря, о. Иоанна, да спасет и нас Господь на земле для Неба.
Архиепископ Вениамин.
1. ВЕЛИКИЙ СЛУЖИТЕЛЬ ЛИТУРГИИ
Насколько нам известна история Церкви, даже в лице Святых ее, — кажется, никогда не было такого восторженного совершителя, любителя, поклонника и восхвалителя Божественной Литургии, как «батюшка» о. Иоанн «Кронштадтский» (Сергиев). Правда, мы знаем еще великого светильника и отца Церкви, Св. Иоанна Златоуста, превозносившего высоту и величие Евхаристии; и сам он, устрашенный безмерным значением ее, даже убежал сначала от священства, написав потом другу своему, некоему Василию, знаменитые семь слов о священстве, где он объясняет и причину своего малодушия, и высоту пренебесного таинства. Но все же, кажется, и этот великий учитель Церкви едва ли восторгался Литургией, говорил о ней, влек к ней собственным восхищением и словом более, — чем блаженный о. Иоанн. Он совершал ее ежедневно и часть своих дивных переживаний запечатлел в своем дневнике «Моя жизнь во Христе». Читая его, неотразимо увлекаешься подобными же чувствами почитания, сознания пользы и спасительности Литургии, и желанием участия в ней. И особенно ценны и убедительны его мысли потому, что все они написаны им с собственного опыта, взяты из его живой «жизни во Христе». Это не надуманные советы проповедника, не холодные размышления богослова, а пережитые восторги тайнозрителя откровений пречудесных.
А так как Церковь наша приняла его творения к употреблению, почитанием же памяти о. Иоанна, как праведника, освятила его мысли и чувства, то должно считать, что его суждения и переживания — вполне истинны, православны, благодатны, церковны, а значит, и для нас — несомненны, авторитетны, бесспорны.
Наконец, важно и то, что он жил в наши дни: мы его еще видели сами, созерцали его служение, служили с ним, и своими очами видели, что все, написанное им, было действительно его жизнью, его слово было делом. И нам, современникам великого служителя, особенно и дорого, и ценно, и убедительно, и увлекательно, что такой пламень веры и восхищенного опыта был в наши дни маловерия, охлаждения, безбожия, даже богоборчества. Точно пророческая молния, в лице о. Иоанна, указан нам путь исхода из того мрака, который надвинулся на нашу Церковь и страну еще при жизни «батюшки» — это святая Литургия.
И понятным становится, почему в дни великого гнева Божия, еще при Патриархе Тихоне, в России умножились случаи частого причащения Святых Христовых Таин: раз в месяц, через две недели, а иные и еженедельно. Недавно же пред Московской Патриархией поставлен был вопрос даже о разрешении мiрянам ежедневного причащения.[1]
А епископы, в частности митрополит Петроградский Серафим (Чичагов), и сейчас убедительно зовут паству свою именно к Литургии и причастию Святых Тайн, как вернейшему и сильнейшему средству против духовного зла и натиска неверия на нашей родине.
— «Пока совершается Божественная, спасительная Литургия, пока люди приступают к Божественному причащению, дотоле можно быть уверенным, что устоит и победит Православная Церковь, что не погибнут во зле греха, безбожия, злобы, материализма, гордости и нечистоты — русские люди, что возродится и спасется родина наша. Потому, — убеждает Святитель и клириков, и паству, — паче всего думайте о хранении, совершении и непрерывном служении (ежедневном, даже многократном, на разных престолах) Литургии. Будет она, будет и Церковь и Россия!».[2]
И точно, будто какую «новость» в этом призыве услышали мы «оттуда», из недр России… И даже странно показалось: а почему же мы, беженцы, так не думали и еще не думаем? Почему и сейчас и печать, и тайные думы говорят о разных путях спасения — только не об евхаристическом? Почему? Отчего? —
Ответ и на это мы найдем дальше в словах о. Иоанна.
А теперь примем завет его, завет от опыта, и — голос современной Русской Церкви, тоже от живой жизни: главное спасение всех и всего в достойном совершении Литургии, в спасительном причастии Святых Таин. Все остальное должно быть уже на втором месте. А «прочее», — земное, «приложится».
