Я засыпала с улыбкой на устах, ощущая, что впервые в жизни по — настоящему счастлива. Вдыхала запах любимого мужчины, чувствовала вкус его кожи, к которой прижималась губами. Хотелось каждую ночь засыпать, а утром просыпаться рядом с моим прекрасным демоном. И я тешила саму себя сладкими мечтами о том, что когда‑нибудь так и будет. Даже во сне ощущала, как крепко и надежно укрывают от всего мира его объятия. А утром как же не хотелось открывать глаза и осознавать, что волшебная сказка закончилась!
— Ира, вставай, — послышался ласковый голос, от теплого дыхания взметнулись завитки волос над моим ухом.
Я протестующе застонала, не желая выныривать из томительной неги сна, где мне снилось что‑то яркое и невыразимо приятное.
— Понимаю, что рано… Но нужно незаметно доставить тебя в Академию… — настаивал самый обворожительный голос в мире.
И я нехотя разлепила веки, поймала нежную улыбку Астарта и теплый взгляд изумрудных глаз, в которых заблудились золотистые блики. Улыбнулась в ответ и протянула руку, провела по щеке, чтобы убедиться, что он реальный. Всего несколько секунд и чары прошлой ночи окончательно развеялись. Я понимала, что возврата к этому Астарт просто не допустит. Как и обещал, он подарил мне лишь одну ночь. Сердце болезненно сжалось, а из глаз одна за другой выкатились несколько слезинок.
— Не плачь, прошу тебя, — он помрачнел и губами осушил предательские слезы. Потом осторожно приник к моему рту, даря легкий поцелуй со вкусом соли. — Ты же понимаешь, что у нас нет другого выхода. Я бы хотел оставить тебя здесь, со мной. Но не могу.
— Любишь недостаточно сильно, чтобы рискнуть? — тихо сказала я, отстраняясь и садясь на постели. — Я все понимаю… Да и с чего взяла, что любишь? Всего лишь страсть, которую ты уже утолил. Все понимаю… Сейчас оденусь.
Астарт резко схватил за плечо и увлек обратно на постель, опрокинув на спину. Навис сверху, глядя со смесью ярости и боли.
— Неужели ты не понимаешь?
— Как раз понимаю, — с трудом сдерживая новый поток слез, выпалила я. — Мне говорили о том, что демоны редко испытывают к кому‑то глубокие чувства. Ты уже любил так сильно, что наплевал на все. На угрозу со стороны Лилит. Тогда риск казался тебе оправданным, верно?
— Ты о чем? — его брови сдвинулись к переносице.
— О твоей покойной жене, — бросила я. — Прекрасной эльфийской принцессе. Кажется, ее звали Талиссия.
— У кого‑то слишком длинный язык, — проворчал Астарт, и я тут же ринулась защищать дворецкого Хайдена.
— Нет, просто кто‑то не скрывает от меня правду.
— Какую правду?
Астарт отпустил меня и вытянулся рядом на постели, уставившись в потолок. Я повернула к нему голову, любуясь идеальным профилем, и с горечью сказала:
— О том, что ты любил так сильно, что после ее смерти запретил себе любить вообще. До сих пор держишь в том же виде ее комнату, словно она живая и когда‑нибудь вернется.
— Ира, когда я женился на Талиссии, то еще не знал, что Лилит не остановится ни перед чем.
— Пусть так… — стало вдвойне больнее от того, что он даже возражать не стал на то, как сильно ее любит до сих пор. — Но она продолжает оставаться для тебя единственной женщиной, которую ты любил по — настоящему… Прости, — сама устыдилась этих обвинений. Какое право я имею выдвигать их? Астарт никогда и ничего мне не обещал. Это я затащила его в постель прошлой ночью, а не он меня. Пора смириться, что я в его жизни просто очередная девка, согревавшая постель в одну из ночей.
Поднялась с кровати, извлекла из пояса униформу студентки Академии Тайных знаний и стала одеваться. Когда мельком взглянула на Астарта, увидела, что он наблюдает за мной, лежа на боку и опираясь на локоть. В глазах застыло странное болезненное выражение. Я уже полностью оделась и теперь остервенело расчесывала волосы, стоя перед зеркалом в полный рост. Потом услышала негромкий голос моего архидемона:
— Я мог бы не разубеждать тебя в том мнении, что уже сложилось. Так было бы легче.
— Для кого? — я развернулась к нему, зажав в руке гребень.
— Для тебя.
— Поверь, я предпочту самую горькую правду, а не постоянные сомнения, — возразила я и закусила губу, чувствуя, как при одном взгляде на него замирает сердце. — Расскажи мне о ней. Если я хоть что‑то для тебя значу…
— Шантажистка, — невесело усмехнулся он, и я слабо улыбнулась в ответ.
— Просто это для меня на самом деле важно…
— Ладно…
Астарт поднялся и быстро оделся, избегая смотреть на меня. Я же не могла отвести глаз от его великолепного тела, снова возвращаясь к сегодняшней ночи, когда оно сливалось с моим в единое целое. Темные волосы с красным отливом мерцали при свете первых солнечных лучей, пробивающихся через приоткрытую портьеру. Уже полностью одетый, он прошел к окну и устремил взор на просыпающийся мир. Заговорил отстраненно и спокойно, словно изо всех сил сдерживая малейший проблеск эмоций. Я же села в одно из кресел, поджав под себя ноги, и стала слушать.
— Талиссия была моей попыткой освободиться от Лилит. Она казалась совершенно другой. Нежной, искренней, чистой. Даже внешне полная противоположность проклятой демонице. Тоже красивая, но по — другому. В обществе Талиссии я отдыхал душой. Своей детской непосредственностью она заставляла все проблемы казаться незначительными. Стоило увидеть ее улыбку, исчезали все горькие мысли… Я надеялся, что если женюсь на ней, Лилит поймет окончательно, что возврата к прошлому не будет. Перестанет преследовать со своей маниакальной одержимостью, оставит в покое… Как же я был наивен, — в его голосе послышалась горечь. — Моей роковой ошибкой было сказать ей, что я люблю Талиссию. Люблю так, что не могу больше смотреть ни на одну женщину. Наивная попытка вызвать обиду и ненависть, которые могли бы избавить Лилит от любви ко мне. Думал: пусть лучше ненавидит, чем любит. Три месяца после свадьбы я был уверен, что добился желаемого. Работал, вечера и ночи проводил с моей очаровательной женой. Наслаждался покоем и свободой, когда никто не желает каждую минуту, каждую секунду владеть тобой безраздельно. Не только телом, но и душой. Когда пытается стать всем твоим миром, невзирая на то, хочешь ли ты этого сам.
