— Ты действительно собираешься наказать этого типа? Несмотря ни на что?
Подняв глаза от пудинговой смеси, которую сбивала в миске, Хелен Мэтьюз выразительно посмотрела на свою лучшую подругу и кивнула.
— Что ж, я тебя не осуждаю, — продолжала Джанет Вайнерс. — Любой на твоем месте поступил бы точно так же. Харолд Вильсон должен дорого заплатить за то, что по-свински поступил с тобой. Подобные вещи нельзя прощать.
— Не волнуйся, уж я этого так не оставлю, — с тихой угрозой пообещала Хелен.
Суровое выражение лица девушки не могло скрыть боль, затаившуюся в ее темно-синих глазах. Джанет знала, что подруга до сих пор не оправилась после душевной травмы, отравившей ей жизнь.
— Он получит свое, — добавила Хелен, подтверждая неотвратимость возмездия. — Говорят, что месть — блюдо, которое лучше всего подавать вхолодном виде. Посмотрим. Пусть это будет пудинг, вкус которого напомнит о себе после обеда.
При этой мысли Хелен улыбнулась, от чего у нее на щеках возникли ямочки. Но почти сразу красиво изогнутые губы снова сомкнулись в жесткую линию. Джанет, наблюдая за подругой, с грустью отметила про себя, что за последние месяцы она редко слышала заразительный, веселый смех Хелен, которая от природы была жизнерадостным человеком. Люди, окружавшие эту скромную девушку, любили ее и ценили за доброту. И именно поэтому то, что произошло с ней, казалось всем невероятным, можно даже сказать, несъедобным, если прибегнуть к шутливой манере Хелен употреблять гастрономические метафоры в своей речи. Кроме того, это говорило о ее пристрастии к хорошей еде.
Глядя на стройную фигурку подруги, Джанет, страдающая от избытка веса, подумала, что никто бы не заподозрил в Хелен страстной гурманки. Когда они еще учились вместе в школе, Хелен мечтала о том, как станет знаменитым поваром.
Несколько месяцев назад Джанет напомнила подруге о ее детской мечте, но та лишь горько улыбнулась.
— Я добилась своего. Только вот вместо того, чтобы стать знаменитой, приобрела дурную репутацию и осталась без работы.
Красивые темно-синие глаза девушки наполнились слезами, и она быстро смахнула их рукой Хелен претила жалость к самой себе, хотя сейчас имелись все к тому основания. Рухнула прекрасная карьера, жизнь пошла наперекосяк, и все это не без помощи прессы, которая любит копаться в чужом белье. Мало того, Хелен предстояло жить с мыслью о том, что, как бы громко она ни кричала о своей невиновности, всегда найдутся люди, которые не поверят ей.
Джанет навестила Хелен в лондонском старинном фамильном особняке, который мистер Мэтьюз отдал в полное распоряжение дочери, пока та зализывает раны.
— Кто теперь захочет нанять меня поваром в свой дом? — со слезами на глазах задала Хелен риторический вопрос. — Я, конечно, могу сменить фамилию, но что мне делать с лицом — оно хорошо известно многим. В Лондоне, наверное, не осталось ни одной хозяйки, которая бы не слышала о поварихе, предпринявшей попытку увести мужа у своей работодательницы.
— Скажи, ты уверена, что поступаешь правильно? — участливо спросила Джанет, стараясь успокоить подругу.
Несмотря на то что они были ровесницами, обеим исполнилось по двадцать три года, Джанет всегда старалась опекать Хелен, которая, будучи хрупкой и доверчивой к людям, старалась видеть в них только хорошее. Сама Джанет была высокой, крепко сбитой девицей, гораздо более осмотрительной и осторожной, чем ее наивная подруга.
— В конце концов, — продолжала утешать подругу Джанет, — ты уже начинаешь создавать свое небольшое дело и…
— Ну да, всю жизнь мечтала продавать пудинги через объявления в журналах, — прервала ее Хелен, горько усмехнувшись. — Дорогая, я повар высочайшего класса, и для меня готовить домашние пудинги… Ты же понимаешь.
— Это жизнь, — философски заметила Джанет.
— Нет, это существование, — отрезала Хелен.
— А ты не думала поискать работу за рубежом?
— Где никто не знает меня? Я не уеду из Лондона. Здесь мой дом, здесь я и должна работать. И работала бы, если бы не этот мерзавец. — Злые слезы заблестели на глазах девушки, и она решительно смахнула их. — Я уже начинала создавать себе имя, и все пошло бы прекрасно, если бы не эта сволочь…
Хелен поставила миску с тестом на край стола и с грустью посмотрела на подругу.
— Прости, я, наверное, напоминаю прокисший салат. Хорошо, хоть ты понимаешь меня…
— Конечно, понимаю, — поспешила заверить Джанет. — Если бы мой муж зарабатывал достаточно, я бы с удовольствием предложила тебе работу у нас. Он в последнее время ворчит, что ему надоели полуфабрикаты. Я, конечно, думаю, что Ллойд использует это как предлог, чтобы заставить меня поехать на Рождество к его родителям. Да я и не возражаю, у меня с ними хорошие отношения. А ты что будешь делать на Рождество?
— Родители предлагают лететь с ними в Австралию и берут все расходы на себя. Собираются пожить у Хью весь январь.
— А почему бы тебе действительно не отправиться с ними? Кто знает, может, тебе так понравится в Австралии, что ты захочешь остаться там.
— Нет, дорогая, не захочу. Кроме того, если я уеду из Лондона, люди начнут думать, что я сбежала, потому что виновата в развале семьи Харолда. — Она умолкла и сделала глубокий вдох, чтобы успокоить дыхание. — У меня не было романа с ним, я бы никогда не пошла на связь с женатым мужчиной. Это не в моих правилах. К тому же я считаю, что во всей этой отвратительной истории есть и доля моей вины.
