Виталий Ларичев,
доктор исторических наук
Находки в Сибири
В ЗАПИСНУЮ КНИЖКУ ФАНТАСТА
Где заканчивается наука и начинается фантастика? И где
кончается фантастика и начинается наука? Вряд ли очень точно можно
указать границу. Фантастика питается научными гипотезами и идеями,
но научно-фантастическую художественную литературу нельзя свести к
популяризации научных положений. Однако оригинальные гипотезы,
едва брезжущие предположения ученых, умело изложенные, имеют и
свою эстетическую и фантастическую ценность. Не только ученые, но
и любители порой многие годы отдают (а бывает, и небезуспешно!)
разработке "невероятных мыслей", разведочных идей. Естественно,
что не все эти разведочные идеи обоснованы с научной строгостью,
возможно, какие-то из них в дальнейшем не подтвердятся. Однако
художественно изложенные, они дают пищу для раздумий самому
широкому читательскому кругу, дают простор воображению и толчки
для создания новых фантастических гипотез, чем и обогащают
художественную научно-фантастическую литературу. Исходя из этого,
редакция научной фантастики вводит в данном сборнике рубрику "В
записную книжку фантаста".
ЛУННЫЕ ФАНТАЗИИ?
Сто лет назад сэр Норман Локьер, известный своими исследованиями в области спектроскопии и физики Солнца, заинтересовавшись величественными культовыми памятниками древнейших цивилизаций - Египта, Шумера и Греции, заметил в созданных тысячелетия назад храмах и загадочных каменных сооружениях то, что и следовало увидеть профессиональному астроному.
Храмы и культовые строения, как удалось установить Локьеру, ориентировались строителями на горизонт с учетом определенных закономерностей движения по небу Солнца и Луны. Как человек на редкость широких научных интересов, в том числе, к счастью для будущего археологии, и гуманитарных, он понял, что ему посчастливилось соприкоснуться не только с истоками астрономии, а следовательно, геометрии и математики. Знание мифологии, культов, связанных с небесными светилами, древних календарей и ранних культур Европы и Ближнего Востока привело его к значительно более глубоким общекультурно-историческим выводам. Норман Локьер увидел в сухих "астрономических аспектах" археологических памятников ключ к познанию интеллектуального мира древних, к уяснению масштаба проникновения первобытного человека в тайны природы.
Казалось, археологи, призванные по долгу службы представить современникам истинный облик их далеких предков, должны были приветствовать новую отрасль науки, рожденную на стыке астрономии, археологии и истории культуры. Парадоксально, но все оказалось как раз наоборот! Знатоки древностей, познавшие в вещах каждую дырку, сделали вид, что не замечают ни статей, ни даже книги Нормана Локьера. Он же, по-видимому, заподозрил археологов в намеренном уклонения от серьезной работы, а также в желании и далее спокойно заниматься наукообразной классификацией битых горшков. Поэтому-то в 1905 году в ведущем научном журнале мира "Нейча", создателем и редактором которого был сам Локьер, появилась его обвинительная статья "Несколько вопросов археологам".
Разразился грандиозный скандал, определивший на десятилетия вперед островраждебное неприятие археологами всех, кто в их епархии осмеливался говорить об астрономических аспектах. Статьи отчаянных смельчаков презрительно назывались "лунными фантазиями", а выводы определялись как "бесплодные предположения" и "оголтелое теоретизирование". Началась пятидесятилетняя война, полная тяжелых потерь...
Все же борьба в защиту величия предка окончилась капитуляцией археологов. Но для этого им пришлось предъявить доводы беспристрастных в спорах электронно-счетных машин, а машины научил проигрывать "астрономические аспекты археологических памятников" английский астроном Джеральд Хокинс. Правда, закоренелый скептицизм жив до сих пор, и недаром тот же Хокинс, который внес решающий вклад в становление археологической астрономии, не так давно горько писал, что ему постоянно хочется посвящать свои статьи по этой тематике "человеку каменного века - непонятому, оклеветанному, недооцененному". Но хорошо уже то, как утверждает еще один специалист по археоастрономии, Джон Вуд, что теперь в археологических кругах можно наконец обсуждать вековой давности темы сэра Нормана Локьера "без малейшей неловкости".
КУЛЬМИНАЦИЯ СВЕТИЛ
Хокинс, раскрывая перипетии тягостной борьбы со скептиками, в своей книге вспомнил о примечательном разговоре с одним знатоком каменного века Европы. Тот в качестве довода невозможности предложенной оценки Стоунхенджа как обсерватории бронзового века в Англии сослался на то, что ведь в других местах мира "ничего подобного нет". В самом деле, не может же быть, что Стоунхендж "единственный и неповторимый", а научная основа, заложенная в его впечатляющих архитектурных конструкциях, "не отразилась в культуре где-нибудь еще".
Собеседник, отчитывающий Хокинса безапелляционным тоном за рюмкой хереса, не учел одного весьма серьезного обстоятельства. А что, если такие объекты все же есть, но именно он, археолог, или не видит их, или, что более вероятно, просто не способен оценить так, как они того заслуживают? Во всяком случае, если бы споры по археоастрономии продолжались столь же остро и сейчас, то расположенная на другом, чем Англия, конце Евразии Сибирь с ее великими памятниками древних культур могла бы стать для английского астронома серьезным аргументом в безнадежной тогда дискуссии с поучающим его археологом.
