Так мы с ней договорились: если после смерти нас ожидает другая жизнь, по ту сторону реальности, то мы встретимся на самой вершине загробного мира — и обнимем друг друга, как обнимали раньше, в самые счастливые часы нашего земного бытия.
Не стоит думать, будто мы придумали это сразу. Я очень долго размышлял, как лучше всего сделать так, чтобы и там, за горизонтом, мы оказались вместе. Я просчитывал все варианты. Читал эзотерическую и оккультную литературу. Ни один фолиант не давал ответа на мои вопросы. Но я продолжал искать ответ. Пребывал в отчаянии перед неизбежностью смерти, и думал, думал, думал…
Если в этом мире имеются простые трехмерные координаты пространства, если здесь есть неумолимое время, уносящее от нас драгоценные минуты счастья, и наше сознание обманывает нас, демонстрируя нам иллюзорную действительность, то там мы можем лишиться и всего того малого, что когда когда-либо знали и осязали. Там не будут играть никакой роли наши привычные представления о мире. Кем мы будем там, за горизонтом?
Я все больше приходил к выводу — остается надеяться, что иная, потустороння, реальность будет похожа на нашу. Я всеми фибрами души надеялся, что так и будет… Я найду ее на вершине загробного мира, потому мы любим друг друга так, как до нас не любил никто. И все, чего я желаю: чтобы и в этом мире, и в любом другом из миров, мы были вместе. Навсегда…
Я отлично помню, как начались страшные разговоры. Это случилось, когда выяснилось, что внутри тела моей возлюбленной живет черная пустота, поглощяя ее день за днем, разрушая хрупкую оболочку, как омерзительная гусеница пожирает зеленый живой лист.
— Ты думаешь, после смерти что-то есть? — спрашивала она.
— Уверен, что есть, милая.
— И мы встретимся?
— Обязательно.
— Я не верю… — глаза ее наполнялись слезами, она крепче сжимала мою ладонь, — там ничего нет. И нас не будет. Ничего не будет.
— Я обязательно найду тебя там. Верь мне.
— Но как? Как ты сможешь найти меня там. Ты ведь даже не знаешь, есть ли там что-нибудь? — она склоняла голову, как делала всегда, когда сердилась. — Ты сам не знаешь, что говоришь.
— Я обязательно что-нибудь придумаю. Ты же знаешь, моя милая, я всегда нахожу выход.
— Умоляю тебя, найди его. Найди ради меня.
Катюша болела очень долго. Ее страдания вконец меня измотали. Я почти полностью поседел. Начал пить. Иначе бы я просто не выдержал эту пытку. В конце концов, она перестала меня узнавать. Металась по постели. Мокрые от пота волосы липли к подушке.
— Катя, Катенька, не волнуйся, милая, все будет хорошо…
И, хотя я был готов к тому, что хорошо уже никогда не будет, ее смерть стала для меня ударом.
Жить без нее. Какая досадная глупость. Кому-то подобное, возможно, и удалось бы, он нашел бы в этом мире свое уютное местечко под солнцем, сформировал свою маленькую ложь, что у него когда-то все еще может быть хорошо, возможно даже жил бы с какой-то женщиной, исключительно для того, чтобы забыть свою настоящую жену… Но только не я. Я жаждал одного. Вернуть те дни, когда мы были счастливы. Прикоснуться к ее волосам. Заглянуть в глаза озерной глубины. Пить из ее губ, как пил прежде…
Я набрал полную ванную теплой воды. Лег. Мне всегда казалось, что я не смогу нанести себе увечье. Помогла моя решительность и желание воссоединиться с моей единственной. Я полоснул бритвой по венам. Вода окрасилась красным. Не желая видеть, как ванная наполняется кровью, я поднял глаза к потолку. Сознание медленно угасало.
Большинство самоубийц совершают роковой поступок, чтобы привлечь к себе внимание. Чаще всего их спасают. Я же действительно желал смерти. И она пришла за мной.
Вершина загробного мира. Говорят, это особое место, где концентрируется энергия. Не только духовная, но и материальная. Я заблудился в этих книжных определениях. Пребывая в небытии, я неуклонно стремился вверх, надеясь только на чудо.
— Яви чудо, — умолял я неизвестно кого, — яви чудо. Сделай так, чтобы мы оказались снова вместе. Пусть не в этом мире. Пусть в любом другом из миров. Только вместе. Навсегда.
Я умер, и стал маленьким странным существом.
Первое, что я почувствовал — меня вытолкнул из огромного, сложенного из толстых сучьев гнезда крепкий клюв. Должно быть, в гнезде я оказался случайно. Я полетел вниз, ослепленный ярким светом, ошарашенный новыми ощущениями.
Падение было стремительным. Я испугался, что сейчас разобьюсь, но у самой земли меня подхватил крупный крылатый зверь. И понес прочь, тяжело взмахивая крыльями. От шкуры зверя исходило зловоние. Ко всему прочему, он держал меня за одну из тонких ручек, и я начал опасаться, что зверь может ее повредить. Изучив как следует свою левую конечность, я пришел к выводу, что могу его ужалить. Что я и сделал. Повернулся и всадил жало в черную кнопку влажного носа. Меня обдало слюной и горячим дыханием. Хищник завизжал, выпустил меня, и унесся в высоту. А я кувыркнулся несколько раз и плюхнулся в неглубокую канаву с вонючей, застоявшейся водой. От канавы врассыпную кинулись мелкие зверьки, похожие на крыс.
Дышалось в этом мире легко. Я был отлично приспособлен к жизни в этих местах и обладал массой полезных возможностей. Я обнаружил, к примеру, что мое зрение имеет способность приближать интересующий меня объект. Соило мне напрячь зрение, и он придвигался ко мне так, что я мог рассмотреть его во всех подробностях.
