На празднике

На празднике

«Сказывают, у его денег залежных много. Вот, ребята, кабы нашему брату теперича деньги — не стали бы мы так-то трепаться, задали бы форсу! Я бы сей трактир снял, али бы…»

Жанры: Драматическая литература, Русская классическая проза
Серия: Сцены из народного быта
Всего страниц: 2
ISBN: -
Год издания: 2011
Формат: Полный

На празднике читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Кондратий Ильич, достаточный крестьянин.

Слезкин, Васька Рогов, Степка, фабричные.


Девушка и парни.


Трофим, крестьянин.


Мавра, его жена.

Действие происходит в селе, в день храмового праздника.

Слобода; направо от жителей кабак; в глубине раскинуты палатки.

ЯВЛЕНИЕ I

КОНДРАТИЙ ИЛЬИЧ идет слева, СЛЕЗКИН выходят из кабака.


Слезкин.

Кондратий Ильич! Теперича я все порядки справил как должно. Как, значит, от обедни пришел, в радости дождамшись, разговелся – спать лег, а теперича я гулять вышел. Все, как следовает!..


Кондратий Ильич.

У обедни-то ты был: а слышал ли, как батюшка проповедь сказывал?


Слезкин.

Слышал, братец мой! Великий ноне праздник, и нет его больше!.. Оченно мне это чувствительно!


Кондратий Ильич.

Великий праздник!..


Слезкин.

Великий! (Молчание). Как, братец мой, там теперича на небе… что, например?.. Премудрость это, Кондратий Ильич! Странник это у нас с книжкой ходил, сказывал: «Всякая, говорит, теперича, звезда означает… и все, говорит, я это понимать могу».


Кондратий Ильич.

Не понять нам грешным этого.


Слезкин.

Потому все мы – грешники. Верно твое слово.


Кондратий Ильич.

Странник твой, може, и так болтал, зря. Много их даром по белу свету ходят, нас, темных людей, обманывают.


Слезкин.

Много, братец мой! Потому нашего брата обмануть оченно способно, а, особливо ежели выпимши.


Кондратий Ильич.

Другой прельщением норовит тебя…


Слезкин.

Всякого народу бывает. А странник этот теперича, за свои дела за хорошие, в остроге сидит.


Кондратий Ильич.

Ишь ты!


Слезкин.

В остроге, братец мой, потому больно плут. Не плошь Васьки… такой же разбойник. Они с Васькой благоприятели были, баб все портили.


Кондратий Ильич.

Бог с ими, друг сердечный.


Слезкин.

Главная причина – не осуди человека. Так ли я говорю? Ежели человек супроти тебя что сделал – обидел, значит… ну, и кончено! Дай Бог всякому!.. Что нам делить? Нам делить нечего! Ты мне теперича скажи… Кондратий Ильич, скажи ты мне: Слезкин! наслежу я следов – ходи по ним… а я ходить буду. Так я это и понимаю. Ежели теперича я выпимши…


Кондратий Ильич.

Пей, да ума не пропей.


Слезкин.

Зачем, братец мой! Я самую малость… шкалик!.. И слава те Господи, с меня и будет.


Кондратий Ильич.

Знаем мы вашу малость-то! С утра до вечера в кабаке сидите.


Слезкин.

Для Петрова-дни! Без этого уже невозможно. Земляки пришли… фабричные… ну, и, значит, с праздником честь имеем поздравить! Порядок! Вишь, народ идет хороводы водить.


Кондратий Ильич.

Ко дворам пора (идет).


Слезкин.

Кондратий Ильич, не побрезгуй, пойдем – поднесу.


Кондратий Ильич.

Ну те к Богу!


Слезкин.

Один стаканчик!.. За премудрость за твою…


Кондратий Ильич.

Нету, друг сердечный, не стану.


Слезкин.

Для праздника!


(Кондратий Ильич уходит).

ЯВЛЕНИЕ II

Слезкин (один).

Ну, я, значит, сам по себе пойду. (Запевает).

   Несчастная наша доля:
   Никто, никто не любит!
   Полюбила молодчика…

Васька (подхватывает).

С Полянки дворянка.

ЯВЛЕНИЕ III

ВАСЬКА РОГОВ, СТЕПКА, девушки и парни.


Васька.

Становись, девки, давай хороводы водить.


Слезкин.

Господам фабричным… почтение!


Васька.

С пальцем девять! Ты что ж оттеда ушел?


Слезкин.

Так, братец мой, грустно! С Кондратьем Ильичем, хошь бы насчет делов, говорили… Ты, говорит…


Васька.

Надо полагать, ребята, этот Кондратий Ильин – мужик фальшивый.


Степка.

Подхалим!


Слезкин.

Нет, братцы, мужик важный Кондратий Ильич! Ежели теперича, когда придешь к ему, сейчас тебе житие прочитает, али так что от божества скажет. Мужик он оченно умный.


Васька.

Сказывают, у его денег залежных много. Вот, ребята, кабы нашему брату теперича деньги – не стали бы мы так-то трепаться, задали бы форсу! Я бы сей трактир снял, али бы…


Степка.

Привычку надо по этой части.


Васька.

Я, брат, все степени произошел! В каких я мастерствах не находился, в какой я должности не жил! Это нам ничего!.. Женился бы на купчихе.


Степка.

На купчихе жениться важно!


Васька.

На что лучше!


Слезкин.

А нам хоть бы на мещаночке Бог привел. Есть в Москве эдакие, которые, значит, по мастерству по какому…


Васька.

Хошь, я тебе твою фортуну сделаю – женю тебя? Ундерову дочь возьмешь? (Все смеются). Вот, братцы, сказывал я вам, аль нет? Чудно уж оченно! Так, голова, как вздумается мне это когда, просто, сейчас умереть – смех!.. Жил насупротив нашей фабрики ундер. Только раз, в воскресенье, вышел я за ворота, гляжу – у его под окошком сидит дамочка и смотрит на меня. Я у ворот-то и сел. Часу так в десятом, гляжу, эта самая дамочка машет мне платочком. Вот я к окошку-то и подшел. Погода, говорит, оченно прекрасная… гулять вышли? – Так точно, говорю, потому теперича гулять оченно вольготно. – Вышла бы, говорит, и я, да компанию мне водить не с кем. – Пожалуйте, говорю, с нами – мы вам обиды никакой не сделаем. – Нельзя, говорит, этого, потому тятенька увидит. Вы по какой части? – Так и так говорю: у своего хозяина в плюмянниках живем… Слышь?.. (Все смеются).


Слезкин.

Уж такова проходимца, как Васька Рогов, не найдешь!


Васька.

А вы, говорю, по какой? – Я, говорит, при своем тятеньке живу, потому, как мой тятенька ундер. А коли вы желаете, чтобы промежду нас знакомство было – завсегда к нам пожалуйте. Завели мы с ей это знакомство…


Еще от автора Иван Федорович Горбунов
Очерки о старой Москве

Актер Горбунов совершал многочисленные поездки по России. Он создал эстрадный жанр устного рассказа, породил многочисленных последователей, литературных и сценических двойников. В настоящее издание вошли избранные юмористические произведения знаменитого писателя XIX века Ивана Федоровича Горбунова.


Генерал Дитятин

В настоящее издание вошли избранные юмористические произведения знаменитого писателя XIX века Ивана Федоровича Горбунова.Не многим известно, что у Козьмы Пруткова был родной брат – генерал Дитятин. Это самое вдохновенное создание Горбунова. Свой редкий талант он воплотил в образе старого аракчеевского служаки, дающего свои оценки любому политическому и общественному явлению пореформенной России.


Мастеровой

Сцена из городской жизни. Диалог в мастерской.


У пушки

Сцена из городской жизни. Диалог у пушки.


На почтовой станции ночью

Сцена из народного быта. Диалог на почтовой станции.


Сцены из народного быта

В настоящее издание вошли избранные юмористические произведения знаменитого писателя XIX века Ивана Федоровича Горбунова.Актер Горбунов совершал многочисленные поездки по России. Он создал эстрадный жанр устного рассказа, породил многочисленных последователей, литературных и сценических двойников. В настоящее издание вошли избранные юмористические произведения знаменитого писателя XIX века Ивана Федоровича Горбунова.


Рекомендуем почитать
Когда пробьют часы

«…– Я угадал, – пробормотал себе под нос Арвел. – Как и всегда…– Что ты говоришь? – нахмурился Тимбур.– А, ничего. Расскажи лучше, как у тебя идут дела?– Дела? – поднял брови Тимбур. – Дела у меня от силы раза три в неделю, а скоро и тех не останется. Много ли народу ты видел на дороге из порта?– Две-три фуры: дорога безлюдна, а народ в окрестных селах перепуган до смерти. В Доркале – а ведь богатый хутор – меня ждали с алебардами, но когда я проехал мимо, трогать не стали. Испуганы были: в любом всаднике им чудится какой-то подвох.


Сибирский рубеж

«…Серый осмотрелся. Шумели корабельные сосны, серебрился снег на ветвях можжевельника. Вяло подрагивали на ветру торчащие из наста острые стебли прошлогодних сорняков. Лисьи следы, птичьи следы, характерный след шасси бегуна.И все-таки Серому на этот раз повезло: успел устроиться с ружьем в валежнике, и пуля с закаленным стальным сердечником словно сама нашла цель. Вообще, бегуна можно было вырубить несколькими точными выстрелами из «АКМ», естественно, использовать бронебойные патроны, но противотанковым ружьем – вернее.Серый еще раз посмотрел по сторонам, затем потянулся к рации…».


Я в теории Фрейда и в технике психоанализа (1954/55)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рыцарский турнир

Клифан Колтман в своей уникальной книге «Рыцарский турнир» рассказывает о тонкостях проведения ристалищных сражений во Франции, Германии, Англии и Италии. Предмет исследования рассматривается с различных точек зрения, привлекается огромное количество информации из германских источников. Но, несмотря на научную точность, материал подается захватывающе интересно, воспроизведена истинная картина военной жизни. Изыскания Клифана позволяют по-новому переосмыслить привычные и давно устоявшиеся убеждения. Автор передает подлинную атмосферу Средневековья, в ярких красках демонстрирует самые знаменитые поединки тех времен, детально касается всех особенностей латного облачения и вооружения рыцарей.


Месть

Соседка по пансиону в Каннах сидела всегда за отдельным столиком и была неизменно сосредоточена, даже мрачна. После утреннего кофе она уходила и возвращалась к вечеру.


Симулянты

Юмористический рассказ великого русского писателя Антона Павловича Чехова.


Девичье поле

Алексей Алексеевич Луговой (настоящая фамилия Тихонов; 1853–1914) — русский прозаик, драматург, поэт.Повесть «Девичье поле», 1909 г.



Кухарки и горничные

«Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность…»М. Е. Салтыков-Щедрин.


Алгебра

«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».


Громом убило

«А мы, вишь ты, ловили рыбу. Он и подошел к нам. Посидел, посидел. Словно бы, говорит, мне скучно. Третий день сердце чешется, да и отошел от нас. Сидим мы под ивой — ветерочек задул, так махонькой… ветерочек, да ветерочек. Смотрим — по небу и ползет туча… от самого от Борканова. Так и забирает, так и забирает… Страсть! Подошла к реке-то…».


На большой дороге

«Я разов шесть в уголовной-то парился, да Бог миловал, один раз только в сильном подозрении оставили. А уж однова как приходилось: если бы попался, миногами бы накормили...».


Лес

«И клад, ежели когда попадается, — все в лесу… Что за причина, братцы: тетка Арина девять зорь ходила за кладом. Станет копать — все уходит, пойдет домой — опять покажется. Так и не дался...».


Постоялый двор

«А это ночевала я в келье у матушки у Илларии, и все она рассказывала мне про божественное, и как все насчет жизни, и что, например, как жить мы должны. И такой на меня, раба Божья, глубокий сон нашел — так сидемши и уснула. Вижу, будто я в пространной пещере, и вся она, будто, позлащенная, а на полу все камение самоцветное… И иду, будто, я по этой пещере, а за мной старцы, все, будто, старцы...».