На берегу великой реки

На берегу великой реки

Повесть П. Лосева «На берегу великой реки» посвящена детству и ранней юности великого русского поэта, певца печали и мести народной, Николая Алексеевича Некрасова.

Первая часть повести рисует детские годы поэта, картины тяжелой жизни подавленных нуждой и горем крепостных крестьян.

События второй части развертываются в древнем городе Ярославле, где Некрасов учился в губернской гимназии.

На протяжении всей книги показывается становление мировоззрения поэта, формирование его личности.

На родине поэта – в Ярославской области – первая часть повести П. Лосева вышла под названием «У берегов большой реки».

Настоящее издание дополнено и переработано автором.

Жанр: Биографии и мемуары
Серии: -
Всего страниц: 97
ISBN: -
Год издания: 1962
Формат: Полный

На берегу великой реки читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Часть первая

Грешнево

Рябина

Ни в ком противоречия,

Кого хочу – помилую,

Кого хочу – казню.

Н. Некрасов. Из поэмы «Кому на Руси жить хорошо»

В чулане было темно. Маленькое, круглое, затянутое пыльной паутиной оконце запотело. Коля протер его ладонью и глянул наружу. Грустная картина открылась перед ним. Догола раздели холодные ветры старый сад. От частых дождей, от ненастной погоды все деревья, еще недавно такие кудрявые и зеленые, сделались черными, постаревшими.

Только рябина не сдается. Хоть и на ее ветвях нет уже ни листика, зато ярко полыхают красные гроздья, особенно в те редкие минуты, когда проглянет из-за облаков, мокрых и низких, усталое солнышко. Рябина – ягода осенняя. Сейчас – горькая да кислая. А вот стукнет первый морозец, тогда, сделай милость, рви ее, ешь – ничего не найдешь вкуснее и слаще.

Удивительно, до чего быстро проходит лето, вздыхает Коля. Оглянуться не успеешь, а уже летят кругом багряно-желтые листья и шуршат, шуршат под ногами, как живые.

Конечно, зимой тоже не так уж плохо. Тут тебе и ледяная горка, и быстрые санки, и веселые снежки. Но не слишком ли долго тянется она, зима эта самая? Ведь верных полгода, если не больше! Ну, почему бы не постоять еще ясным, теплым денечкам? Подождали бы где-нибудь на далеком Севере серые тучи с мелким надоедливым дождем. Затерялись бы в неуютных полях непрошеные, неопрятные гости – кашли да насморки. Ему-то, Коле, они еще не так страшны, а вот брату Андрюше – прямо беда. Как осень, так он непременно в постель: лоб горячий-горячий, а рот открыт, как у беспомощного птенца. Даже сладкие нянины снадобья – малиновое варенье, сотовый мед и душистые тягучие сиропы – мало ему помогают. «Такой уж он у нас хлипкий», – горестно вздыхая, говорит старая няня Катерина…

Да вот и она сама. Легка на помине! За тонкой перегородкой слышится ее добрый певучий голос:

– Николушка, родименький! Где ты?

Даже няня не знает об этом укромном местечке, куда любит уединяться Коля. Правда, здесь не особенно уютно, пахнет мышами и плесенью, но зато тут тихо, никто не мешает думать. У самого окна стоит, скособочившись, старое отцовское кресло. Оно, ободранное, покачивается, но на нем все же можно сидеть, читать книжки. Коля и прячет их сюда, чтобы младший братик не разорвал. Чего с него спрашивать, с несмысленыша, он не понимает, что такое книги. А Коле без них и жизнь не в жизнь!

– Иду, нянюшка, иду! – отозвался он, выйдя из чулана и открывая дверь в коридор. – Что случилась? Кому я нужен?

– А папеньке. Они требуют. Аль забыл?

– Разве уже девять часов?

– Эва! На десятый пошло. Поспешай, мой милый.

Вчера за обедом отец приказал Коле ровно в девять утра быть на крыльце дома.

– Мужиков судить-рядить буду, – басил он, вытирая жирные губы салфеткой. – А ты поглядишь да послушаешь. Поучишься, как с холопами обращаться следует. Пригодится! Вот скоро вырастешь и обзаведешься своей собственной вотчиной. Тысчонки две крепостных заимеешь. Хе-хе! Не то, что у меня, грешного, – двухсот не наберется.

Отец сокрушенно вздохнул и, вставая из-за стола, похлопал сына по плечу:

– Ты у меня толковый. Умом не обидел бог. Знаю, не посрамишь рода некрасовского. Скажи, не так?…

Торопливо натянув на плечи теплую курточку, Коля бросился к выходу. Но у самой двери остановился, прислушался. Так и есть – уже началось! За дверью раздавался сердитый голос отца. Нет, не стоит попадаться ему на глаза. Лучше как-нибудь незаметно, из-за уголка, вынырнуть. И он юркнул к боковому выходу.

– А, явился! – заметив сына, произнес отец и потянул его к себе. – Вот здесь встань, справа. Ближе, ближе!

Отец сидел на широком стуле, сплетенном из прутьев гибкого ивняка. Его плотные, прямые ноги в начищенных до блеска сапогах были вытянуты вперед. На голове – высокий картуз с алым околышем, на плечах – офицерская шинель с голубоватым отливом.

Слева возвышалась дородная фигура старосты Ераста. Его окладистая борода черна, как у цыгана.

Шагах в пяти от крыльца толпилась кучка понурых, молчаливых крестьян. Они были без шапок, в длинных домотканных рубахах с бесчисленными разноцветными заплатами, в стоптанных, испачканных рыжей глиной лаптях.

За мужицкими спинами мелькало чье-то женское лицо с низко спущенным на лоб стареньким клетчатым платком. Да это же Василиса, узнал Коля, мать его деревенского дружка Савоськи. Волосы у нее седые-седые, как у няни Катерины. «Неужели и ее отец судить-рядить будет? – с тревогой подумал он. – За что? Уж не Савоська ли напроказил? Да нет. Он бы сказал, только вчера с ним виделись. Тут, должно быть, что-то другое».

– Так ты говоришь, сдохла твоя лошадь, Прошка? – спрашивал между тем отец стоявшего перед ним сухощавого мужика с впалой грудью и сутулой спиной.

– Сдохла, кормилец ты наш, – сгибаясь почти до земли, отвечал печально крестьянин, – как есть сдохла. Намедни.

– А почему? Растолкуй мне, пожалуйста, – прищурил глаза отец. – Почему?

Мужик истово перекрестился.

– На все воля божья, батюшка-барин. От старости лет сдохла Карюха. Век вышел.

– Ишь ты, век вышел, – насмешливо проговорил отец. – Рассказывай сказки! Небось нахлестался в кабаке, как свинья, да и загнал животину. Скажи, не так?


Рекомендуем почитать
Битва королей. Огонь эльфов

Веками эльфы вершили судьбы мира. Но сейчас власть их королевы Эмерелль пошатнулась. Тролли уже у самых границ. В отчаянии владычица перерезает волшебную нить, отбрасывает вражеское войско в страну призраков и… впускает в свое государство более могущественных врагов — ловцов душ. А верный защитник Олловейн, несчастная жертва колдовства троллей, поднимает меч на свою королеву. Как ей разрушить чары?


Зима. Произведения русских писателей о зиме

Русская зима – суровая, морозная, снежная – воспевалась в произведениях многих русских писателей. В этой книге собраны стихи и проза, посвященные этому времени года. Читая их, ребенок сможет хорошо подготовиться к урокам чтения и литературы и ознакомиться с произведениями, которые не включены в традиционные хрестоматии и учебники.


Оракул

Казалось бы, что может быть прозаичнее поисков самогонного аппарата, украденного местным алкашом? Однако не все так просто в этом мире, а возможно, и в мире том. Частному детективу Ярославу Кузнецову пришлось драться на дуэли, воевать с разбойниками, отстреливаться от сотрудников ОГПУ и даже, представьте, отстаивать свое право на царский титул в споре с сомнительными элементами баснословного вида. А виной всему он — оракул. Странное порождение неведомых сил, заимевшее претензию стать богом.


Звездный рыцарь

Вы благородны, хорошо воспитаны и эрудированны. Хотите ли вы стать Звездным рыцарем? Нет ничего проще. Надо лишь встретиться с Учителем, который поможет вам это сделать, научит не только видеть, но и побеждать сверхъестественных существ, окружающих каждого из нас.


Записки бывшего директора департамента министерства иностранных дел

Воспоминания Владимира Борисовича Лопухина, камергера Высочайшего двора, представителя известной аристократической фамилии, служившего в конце XIX — начале XX в. в Министерствах иностранных дел и финансов, в Государственной канцелярии и контроле, несут на себе печать его происхождения и карьеры, будучи ценнейшим, а подчас — и единственным, источником по истории рода Лопухиных, родственных ему родов, перечисленных ведомств и петербургского чиновничества, причем не только до, но и после 1917 г. Написанные отменным литературным языком, воспоминания В.Б.


Так говорил Бисмарк!

Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.


Тайна смерти Рудольфа Гесса

Рудольф Гесс — один из самых таинственных иерархов нацистского рейха. Тайной окутана не только его жизнь, но и обстоятельства его смерти в Межсоюзной тюрьме Шпандау в 1987 году. До сих пор не смолкают споры о том, покончил ли он с собой или был убит агентами спецслужб. Автор книги — советский надзиратель тюрьмы Шпандау — провел собственное детальное историческое расследование и пришел к неожиданным выводам, проливающим свет на истинные обстоятельства смерти «заместителя фюрера».


Октябрьские дни в Сокольническом районе

В книге собраны воспоминания революционеров, принимавших участие в московском восстании 1917 года.


Прометей, том 10

Прометей. (Историко-биографический альманах серии «Жизнь замечательных людей») Том десятый Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» Москва 1974 Очередной выпуск историко-биографического альманаха «Прометей» посвящён Александру Сергеевичу Пушкину. В книгу вошли очерки, рассказывающие о жизненном пути великого поэта, об истории возникновения некоторых его стихотворений. Среди авторов альманаха выступают известные советские пушкинисты. Научный редактор и составитель Т. Г. Цявловская Редакционная коллегия: М.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.