Раньше он со мной никогда не советовался. Просто называл мне место и время, когда я должен там быть с Матильдой. За день или два до назначенного времени я изучал ходы и выходы, близлежащие улицы, подъезды домов (нет ли сквозных, через которые можно с улицы войти во двор и наоборот).
В условленное время я стоял с Матильдой и ждал. Если он от места действия отправлялся на машине или каким-то другим видом транспорта, то мне подавался условный знак и мы с Матильдой спокойно убирались восвояси. На размере моей доли это не отражалось — мое участие в деле заключалось в том, чтобы я стоял и ждал, и в случае необходимости отвозил Юрку таким образом, чтобы нас невозможно было догнать на машине. В том числе на милицейской.
Несмотря на твердую позицию по отношению ко мне — «чем меньше будешь знать, тем лучше для тебя», — на этот раз он вынужден был слегка приоткрыть завесу секретности.
Я был ошеломлен:
— Всю партию?! Но это же не меньше сотни коробок! А может, и больше.
— Может, и больше. Твой гонорар тоже будет соответственно больше.
— Да дело не в моем гонораре. Ты не думаешь о том, что они за эти деньги, за эти бешеные деньги могут принять меры предосторожности? Это же самое маленькое — полмиллиона рублей!
— Самое маленькое. — Он был невозмутим, как полководец, хорошо оснащенным войскам которого противостояла жалкая кучка туземцев. — Могут и принять меры предосторожности, поэтому со мной будешь ты, а не кто-нибудь другой. Ты и твоя Матильда Ивановна.
— Мак, — не унимался я, — давай посмотрим на это дело с другой стороны. Представь себе десять тысяч рублей.
— Представил.
— Это не червонец и не стольник. Ты выходишь из дома, и у тебя в кармане десять тысяч рублей. Ты садишься в троллейбус, в метро или на такси и едешь куда тебе надо. И какой бы ты не был крутой парень, до тех пор пока ты их не отдашь или не потратишь, ты все время испытываешь некоторое беспокойство: как бы чего не вышло. Даже если ты идешь просто в сберкассу, чтобы положить их на книжку. Когда ты их будешь сдавать в окошко кассиру, за тобой будут стоять два-три человека. Ты их краем глаза, но осмотришь этих двух-трех, что за люди. Маленький-маленький, ну совсем малюсенький мандраж ты будешь обязательно испытывать. КАК БЫ ЧЕГО НЕ ВЫШЛО. А уж если какой-нибудь амбал находится среди этих трех, то мандраж будет самый настоящий. Деньги-то огромные, два «Жигуля», а ты один.
— Ну и что? К чему ты гнешь?
— Как к чему? А если вместо десяти тысяч у тебя больше полумиллиона? Ты на улицу и носа не высунешь, если у тебя по крайней мере человек двенадцать охраны не будет. Вооруженной до зубов.
Он от души расхохотался, обнажив великолепные зубы, которым позавидовал бы Фернандель:
— Ты хочешь сказать, что с этими деньгами половина их республики приедет?
— Не половина. Но они постараются предусмотреть все. У дураков таких денег не бывает. Не надо считать их за дураков.
— Я их не считаю за дураков. Они отдадут деньги и получат товар. Эти бумаги, которые я им вручу, на девяносто процентов настоящие. Остальные десять процентов сделаны самым лучшим мастером в Европе. Шаманом. И ты это знаешь не хуже меня. Честно говоря, я мог бы вполне обойтись без твоей помощи, но береженого Бог бережет. Лучше лишний раз подстраховаться. Нет никакой гарантии, что получив товар, они не захотят отнять и деньги, сделав вид, что это дело рук кого-то третьего.
— Мак, ты в общем исходишь из того, что они не знают обо мне и Матильде, что мы тебя будем ждать там, где им в голову не придет. Это один из основных козырей в твоем рукаве. А если ты ошибаешься? А если пока ты изучал их, вернее, возможность отнять у них деньги, они в свою очередь изучали тебя? Предположим, что они прекрасно знают о нас с Матильдой. Предположим, что они так же хорошо изучили месторасположение базы и подробную карту местности, где обозначены не только крупные транспортные магистрали, но и тропинки в лесу. Такие карты существуют. С грифом «ДЛЯ СЛУЖЕБНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ». И в этом случае им нет необходимости везти за собой половину республики. Достаточно организовать в двух местах засаду, и они не только получают товар, но и возвращают свои деньги.
— Ты хочешь сказать, что нам следует отказаться от этой затеи?
— Нет. Я хочу сказать, что нам следует принять дополнительные меры предосторожности.
— Самая лучшая мера — это сидеть дома и никуда не выходить.
— А что ты скажешь, если в нужный момент появляется некто, слегка похожий на тебя, так же одетый, с точно такой же сумкой через плечо, и отвлекает их внимание хотя бы на десять минут? За десять минут я довезу тебя до канадской границы.
— А еще лучше, если мы и тебе двойника найдем, одетого так же, как ты, найдем еще одну Матильду Ивановну, нет, лучше двух, и устроим опереточный спектакль перед базой для наших чересчур доверчивых клиентов и под гром аплодисментов, осыпанные конфетти, увитые серпантином, со следами поцелуев на щеках от восторженных поклонниц увозим заслуженный гонорар.
Тебе следует понять, Вадик, одну вещь. Эта операция — хорошо выверенный механизм. И он сработает как надо. Должен сработать. И это совсем не значит, что каждая деталь, каждый винтик должен знать о конечной цели. Для успешного завершения дела каждая деталь, каждый винтик должны хорошо выполнить СВОЮ работу. Только свою. И только в этом случае операция завершится успешно. Над ней работала не одна светлая голова, в том числе и вашего покорного слуги. Будут и контрмеры, будет и прикрытие, мы с тобой не одиноки в этом представлении.
