Море в ладонях

«Вот и выходит, мы с вами враги… А жаль!»

Вспомнив слова Андрея, Таня загадочно улыбнулась, притянула к себе куст багульника, вдохнула острую свежесть его глянцевитой листвы. Тропа уводила к вершине хребта, к самому солнцу. В расщелине между гор осколком холодного лазурита поблескивал Байнур. Местами вода чуть туманилась.

Нет, Таня не верила в то, что когда-то сказал Андрей. Какие они враги?! Скорее товарищи!.. Правда, Андрей немолод, ему за тридцать, а ей двадцать три, возможно, он был женат… Но ей-то какое до этого дело!

Самый крутой подъем Таня одолела не отдыхая. Сосны и кедры росли так густо, что в просвете между ними виднелась только часть моря и неба. Байнур менял десятки нарядов за день. Теперь вода ближе к берегу стала бирюзовой, постепенно переходила в отливающую зеленью голубизну, а дальше светлела. Где-то у горизонта море сливалось с безоблачным небом.

В таежном безмолвии, Таня шла до тех пор, пока, неожиданно для себя, не оказалась возле скалы на гранитной террасе, покрытой мхом и порослью кедрача.

И тут радостное волнение удержало ее. Сверкающий и слепящий Байнур открылся во всю свою ширь. С такой высоты она увидела его впервые. Таня с восторгом смотрела на озеро-море, тайгу, на шпили Тальян, покрытые снегом и ледниками, на подоблачные гольцы. Она любила и раньше Байнур, но каждый раз для себя открывала в нем новое, неповторимое. Вот из-за этого старика Байнура Андрей и готов был в ней видеть врага.

«Смешно и не к лицу ему», — подумала Таня.

И тогда она вспомнила блесенки седины в висках Андрея, упрямую складку на лбу. Ему очень шли черная гимнастерка, бриджи и сапоги. Красив ли Андрей? Таня сама не знала. Но было в нем что-то свое. Вот в этом его своем Таня хотела бы разобраться…

Она уселась на огромный валун, нависший над бездной. Внизу серой лентой петляла гравийная дорога, а ниже стальные пути уводили в тоннель. Здесь поезда, шли на замедленной скорости. А вон там, за крутым поворотом узкой гравийной дороги, и началось знакомство с Андреем…

Это была черная дождливая ночь. Таня задыхалась от быстрой ходьбы и от гнева, теснившего грудь. Еще днем ее пригласила Светлана съездить к какой-то подруге в Хвойное. О предстоящей вечеринке Таня и не догадывалась. За столом оказалось трое мужчин и трое девчат. Пили венгерский ром и рябину на коньяке, потом танцевали, потом все свелось к поцелуям. Губастый, коротконогий, с широкими бедрами Светланин товарищ, улучив момент, облапил Таню. Она влепила ему пощечину. Светлана зло фыркнула и уставилась на Таню, словно на идиотку. Надо было немедленно уходить из этой компании.

Таня шла из поселка и знала, что за ночь не доберется до стройки, но шла. До ближайшего села было десять километров, оттуда двенадцать до строительства целлюлозного. В этот поздний час на попутную машину не приходилось рассчитывать. Один самосвал, с флажком по левому борту, обогнал Таню, но даже не сбавил скорость. На таких по ночам возят только взрывчатку. Дождь промочил уже Таню до нитки. Новые туфли натерли ноги. Пришлось идти босиком. Таня совсем отчаялась, когда нагнал ее газик. Она не подняла даже руки. Но газик, пробежав еще несколько метров, остановился.

— Вы что, заблудились?! Кто в такой час шатается по тайге! — Крикнули громко и возмущенно.

Она не ответила.

— Садитесь, вам говорят! — открывая вторую дверцу машины, приказал человек за рулем.

Это и был Андрей Дробов.

Первый километр ехали молча и медленно. Скользкая дорога, крутые повороты, плохая видимость, слева обрыв в Байнур.

Водитель включил обогрев. Таню клонило ко сну, но она переборола себя.

— Вам далеко? — спросили ее.

— Далеко. Хоть бы до Сосновых Ключей добраться. Там заночую.

Встречный тяжело грохочущий дизель ослепил глаза. Очевидно, водителям потребовалось немало усилий, чтоб разойтись кузов в кузов. И все же Таня заметила, как сидящий рядом с ней человек успел заглянуть ей в лицо. Она тоже успела. Почему-то подумала, что у этого человека, видимо, многое в жизни уже решено. У него дом, семья и сам порядочный человек…

— Как вас зовут? — спросил он, когда трудный участок дороги был позади.

Она ответила.

— В лесу заблудились?

— Нет.

— Зачем же так рисковать?

Он задавал один за другим вопросы, задавал их настойчиво, как сотрудник милиции нашкодившему мальчишке.

— Послушайте! — возмутилась она. — Что за допрос?

Он отшутился:

— А как же! Встретимся завтра — ни имени, ни фамилии, ничего друг о друге не знаем. Я готов вам представиться… — И он назвал свое имя.

— А по отчеству как?

— Андрей Андреевич. Но проще Андрей.

— Пусть будет так, — согласилась она. — Только на всякий случай запомните: мое отчество Дмитриевна.

Он продолжал как ни в чем не бывало:

— Живу в Бадане, работаю в рыболовецком колхозе…

Таня с усмешкой дополнила:

— Ко всему прочему — холост!

— Да, холост! — подтвердил Дробов, и Таня уловила в его голосе откровенный упрек.

Некоторое время они ехали молча. Чувствуя себя неловко, Таня заговорила первой:

— Вы коренной сибиряк?

— В этих местах родился. Надеюсь здесь и помру, — в шутку добавил он.