В 1980-х я провела много сеансов, отрывки из которых использовались в моих различных книгах. Другие части записей оставались в архивах, дожидаясь книги, в которую они логически бы вписались. Когда Пэм находилась в глубоком трансе, мы с ней обсуждали множество тем. Во время сеансов появлялись разные сущности, предоставлявшие нам информацию и отвечавшие на вопросы.
Во время одного сеанса в 1988 году она увидела существо в мантии, которое напомнило ей Хранителя Времени. Хотя она инстинктивно знала, что у этого существа нет пола, но сразу представила его мужчиной. Он был в белом облачении, и сиял из-за интенсивной внутренней энергии. Мы спросили, откуда он прибыл, и получили ответ: «Из-за пределов того, что за пределами. Или, если хотите, из Чертога Всего».
Долорес: Ты знаешь кто это?
Пэм: Нет. Он говорит, что он — одна из сущностей, которые проявились, чтобы мы смогли установить связь, и чтобы мне было легче, он низошёл в плотную и грубую физическую материю, потому что мне проще разговаривать с физическим существом, чем с пустым пространством. Это не первый раз. Он говорит, что являлся многим в разные периоды на этой планете и на других, чтобы не только способствовать контакту, но также вдохновлять и утешать. Поэтому это достаточно серьёзная работа и отнюдь не единичный случай. Но на самом деле это редко делается именно таким способом. В основном он является людям во снах и мечтаниях для вдохновения и поддержки.
Д.: Будет ли верным сказать, что он своего рода проводник?
П.: Ему кажется, что термин «проводник» слишком
ограничивающий, но он понимает, что это из-за ограниченности нашей концепции проводников. Он смог бы принять такой ярлык, если бы мы расширили свои представления о проводниках.
Д.: Мне надо отнести его к какой-нибудь категории.
П.: Да. Он говорит, что это по-человечески. (Она засмеялась) Он говорит, что одна из проблем ограниченных земных существ в том, что мы пытаемся вешать ярлыки, катетеризировать и раскладывать по полочкам и ящикам те вещи, которые безграничны и вечны. А это очень ограничивающее мышление. Если бы мы смогли думать в понятиях безграничности пространства и времени, вечности и бесконечных возможностей, то тогда, вероятно, мы бы приблизились к нужному определению «проводника». Точно так же присвоение существу пола в некоторой степени ограничивает наше представление об этом существе. Вещая любые ярлыки на что угодно, мы ограничиваем его.
Он говорит, что лучше считать его «другом», а не «проводником». Потому что он хочет не вести нас или показывать нам путь, а помогать нам во всём, о чём мы попросим.
Д.: Он когда-нибудь жил на Земле в физическом теле?
П.: Нет, но он тесно связан с земными существами, которые просили о помощи. У него нет необходимости в забвении, которое неизбежно сопровождает жизнь в физической человеческой форме на этой планете.
Д.: Значит он никогда не ощущал потребности в опыте физической жизни?
П.: Верно. Он говорит, что у него есть лишь одна обязанность: проявлять принцип любви. Поэтому необходимость быть человеком вызвала бы задержку или отвлекла бы его внимание от этой гораздо более важной задачи.
Д.: Я думаю о разных уровнях и измерениях и питаюсь физически поместить его куда-нибудь.
П.: Представьте себе планету в виде мячика для настольного тенниса. Затем вокруг него — ещё один концентрический шар размером, скажем, с апельсин. Его окружает ещё один шар размером, например, с баскетбольный мяч.
И дальше идут всё большие и большие шары. Можно назвать их планами или уровнями. И некоторые планы и уровни такие же медленные и почти такие же плотные и забывчивые, как теннисный мячик — Земля. Но он превзошёл эти уровни. Трудность заключается в том, чтобы пройти через эти уровни, потому что некоторые из них липкие, как сироп. Он проникает на эти уровни, вплоть до самого плотного, с любящим намерением, чтобы мы смогли установить связь. Но в своём обычном состоянии он не связан с тем, что мы называем «уровнями». Он — свет. А свет может проникнуть на все уровни.
Д.: Когда мы покидаем физическое тело, ми тоже проходим через эти различные уровни, окружающие теннисный мячик?
П.: Ад. От нас всё время исходят вибрации, много, много вибраций. Они не останавливаются, достигнув некой точки X. Они продолжают распространяться во всех направлениях, переплетаясь со всеми другими вибрациями. Каждая вибрация обладает не только энергией и силой, которую можно сравнить с электричеством, но также магнетизмом. Поэтому наши вибрации притягиваются к себе подобным. Если, например, большой процент наших мыслей находился на определённом уровне вибраций, то мы будем с большей лёгкостью притягиваться к определённому концентрическому кольцу. Но если мы проецировали наши мысли, чувства и желания ко Всему Сущему, к величайшей силе и любви Вселенной — Вселенных, то мы можем, подобно рыбе, скользящей в воде, пересечь многие, многие уровни, потому что наши мысли представляют собой чрезвычайно мощные вибрации. Эти чрезвычайно мощные вибрации притягиваются к таким же мощным вибрациям. И мы, определённо, можем пересечь множество этих липких уровней.
