По причинам, которые станут понятны позже, опубликовать отчет об этом приключении при жизни его главных участников не представлялось возможным. В то время это дело привлекло внимание широкой публики, в особенности падкой до всяких сенсаций прессы, и такого рода публикация могла бы навлечь на героев этих событий массу неприятностей. А мне не хотелось усугублять их страдания и ворошить пепел, вспоминая старый скандал.
Тем не менее дело, о котором идет речь, принадлежит к числу тех немногих дел [1], которые я имел честь предложить вниманию моего старого друга мистера Шерлока Холмса. Кроме того, оно обладает рядом замечательных особенностей, да и мне самому пришлось сыграть не последнюю роль в разгадке той головоломки. По этой причине я решил изложить все известные мне обстоятельства этого дела на бумаге, хотя бы ради собственного удовлетворения.
Случилось это, насколько я помню, в июле 1890 года. В один прекрасный день ко мне в приемную [2] пожаловала некая дама.
Поскольку она не принадлежала к числу моих постоянных клиентов, я обратил особое внимание на ее внешность, пользуясь теми приемами наблюдения, которые хорошо освоил за годы долгой дружбы с Шерлоком Холмсом. Моя посетительница была среднего роста, лет тридцати пяти, судя по простому золотому кольцу на безымянном пальце левой руки, замужем, но недавно, так как кольцо выглядело совершенно новым. Одета она была в платье спокойного серого цвета, но сшитого из дорогой ткани, и хотя во всей ее внешности не было ничего примечательного, посетительница производила впечатление искренней, спокойной, интеллигентной и довольно привлекательной женщины.
— Прошу вас, мадам, садитесь, — пригласил я, указывая на кресло, стоявшее перед моим письменным столом, и уже было приготовился записывать ее имя и адрес.
К моему удивлению, она продолжала стоять и неожиданно начала сама задавать мне множество вопросов.
— Вы доктор Джон Г. Ватсон?
— Да, мадам.
— Могу ли я спросить вас, не служили ли вы в Индии, в Пятом Нортумберлендском полку фузильеров?
— Служил. Но какое это имеет отношение к делу? Насколько я понимаю, вы пришли сюда за моей профессиональной помощью как медика?
— Прошу извинить меня, доктор Ватсон, если мое поведение показалось вам невежливым, — проговорила она, наконец садясь в кресло. — Дело в том, что в справочнике практикующих врачей указано несколько докторов по фамилии Ватсон, и все Джоны, поэтому мне необходимо было удостовериться, что я попала именно к тому, кто мне нужен. Я полагаю, вы помните моего мужа, полковника Гарольда Уорбертона из Восточно-Эссекского полка легкой кавалерии?
— Гал Уорбертон! — воскликнул я в величайшем изумлении.
Впервые я познакомился с ним несколько лет назад, перед тем как меня перевели в Беркширский полк помощником хирурга и отправили служить на афганскую границу. Там, в Афганистане, в битве при Майванде, в июне 1880 года я был тяжело ранен в плечо.
Хотя мое общение с Галом Уорбертоном продолжалось недолго, между нами установились близкие, дружеские отношения, и я искренне сожалел, что потерял связь с ним после увольнения из армии. Он был весьма дельным офицером, честным и справедливым с подчиненными, склонным к размышлениям, в том числе и над серьезными проблемами. Кроме того, он был убежденным холостяком. Каково же было мое удивление, когда моя посетительница представилась как жена Гала Уорбертона!
— Мой муж часто и тепло отзывался о вас, — продолжала миссис Уорбертон, — поэтому я решила обратиться к вам за советом от его имени. Вопрос, который я хочу задать, может показаться вам странным, но все же я прошу честно ответить на него. Я не стала бы спрашивать вас ни о чем, если бы это не было жизненно важно для Гарольда.
— Так прошу, миссис Уорбертон, задайте ваш вопрос. Я постараюсь ответить на него самым честным образом.
— Вопрос мой таков: случалось ли вам когда-нибудь наблюдать у моего мужа какие-нибудь признаки сумасшествия?
— Сумасшествия? — повторил я, не в силах прийти себя от изумления. — Да он был одним из самых здоровых людей, каких мне только приходилось встречать! Гал Уорбертон — сумасшедший! Сама мысль об этом безумна!
— Но, насколько мне известно, в свое время вам приходилось лечить моего мужа, — настойчиво продолжала расспросы миссис Уорбертон.
— Да, но по поводу перелома в запястье, полученного при игре в поло, — ответил я немного резче, чем следовало, поскольку меня начало одолевать некоторое беспокойство при мысли о том, что моего старого армейского друга подозревают в сумасшествии.
— И все? А Гарольд никогда не признавался вам, что время от времени с ним случаются приступы безумия?
— Разумеется, нет! Да и с чего это вдруг? Кто, позвольте спросить, внушил вам нечто подобное?
— Мой муж, — тихо промолвила она, не сводя с меня глаз.
Прошло какое-то мгновение, прежде чем я осознал смысл столь необычного замечания, и ответил как можно более спокойно:
— Я полагаю, миссис Уорбертон, что вам лучше рассказать мне все с самого начала.
— Я полностью согласна с вами, доктор Ватсон, ибо ситуация крайне тяжелая и непонятная для меня, как, по-видимому, и для вас.
