Мнимое сумасшествие - [2]

Она превосходно владела собой, но на мгновение самообладание оставило ее, и на глаза навернулись слезы. Однако жена моего американского друга тут же храбро продолжила свой рассказ:

— Прежде всего я должна сообщить вам, что впервые встретила Гарольда более пяти лет назад в Индии. До того времени я жила в Англии со своей овдовевшей матушкой. После ее смерти мой очень близкий друг, миссис Феннер Литтон-Уайт, должна была отплыть в Индию к мужу-майору из Четвертого Девонширского драгунского полка. Она предложила мне сопровождать ее в качестве компаньонки. Поскольку близких родственников у меня в Англии не было, я охотно согласилась.

Полк, где служил тогда муж миссис Феннер Литтон-Уайт, был расквартирован в Дарджилинге, и именно муж моей приятельницы познакомил меня с Гарольдом. Позже Гарольд говорил, что влюбился в меня с первого взгляда, хотя прошло полтора года, прежде чем он предложил мне руку и сердце. Вам хорошо известно, что человек он сдержанный и не склонен выражать внешне свои чувства. Он на несколько лет старше меня и в бытность свою холостяком привык жить один. По этим причинам он, по его собственному признанию, так долго колебался, прежде чем попросил меня выйти за него замуж.

Со своей стороны, я сначала почувствовала к нему просто симпатию и лишь потом полюбила его. Мы обвенчались в англиканской церкви в Равалпинди. По желанию мужа никаких объявлений о нашей свадьбе не было помещено в лондонских газетах, даже в газете «Таймс», и только по моей настоятельной просьбе Гарольд согласился, чтобы я сообщила о нашем браке своей крестной в Англии. Я рассказываю вам все эти факты, потому что они могут оказаться существенными для понимания дальнейших событий.

Около двух лет назад мой муж перенес сильный приступ лихорадки, после которого здоровье его пошатнулось. Полковнику порекомендовали уйти в отставку и поселиться в стране с более умеренным климатом. Я полагала, что он захочет вернуться в Англию, но, к моему удивлению, он стал поговаривать о том, чтобы отправиться в Новую Зеландию — в страну, где ни у него, ни у меня не было никого из близких.

Пока мы обсуждали наши планы, я получила письмо, сразу решившее наше будущее. Оно было от нотариуса моей крестной, в котором тот уведомлял о ее кончине. В письме сообщалось, что по воле усопшей я названа ее главной наследницей и что по завещанию могу вступить во владение ее домом в Хэмпстеде со всей обстановкой и получать годовой доход в тысячу фунтов стерлингов, если соглашусь выполнить некоторые условия. Я должна вернуться в Англию и жить в доме вместе со своим мужем. Речь шла о прелестной вилле в георгиевском стиле, где родилась и выросла моя крестная. Она очень беспокоилась о том, чтобы дом не был продан в чужие руки, и о том, чтобы семейное достояние было сохранено.

В случае, если я отказываюсь принять эти условия, мне завещался капитал в размере трех тысяч фунтов стерлингов, но дом вместе с поместьем и обстановкой перешел бы ко второму сыну кузины моей крестной, которого она практически не знала.

Хотя известие о смерти моей любимой крестной глубоко опечалило меня, должна признаться, что предложение вступить во владение домом и получать надежный ежегодный доход пришло в самое подходящее время, когда Гарольд и я были очень озабочены нашим будущим. Как вам, несомненно, известно из собственного опыта, доктор Ватсон, нелегко человеку содержать себя и жену на половинном жалованье.

— Разумеется, это непросто! — воскликнул я, вспомнив о тех финансовых затруднениях, которые мне довелось испытать по возвращении в Англию. — Но прошу вас, миссис Уорбертон, продолжайте. Думаю, вы согласились принять условия, оговоренные в завещании?

— Не сразу, но согласилась. Гарольд был не в восторге, но никто из нас не располагал сколько-нибудь заметным состоянием. Я сама происхожу не из богатой семьи, а отец Гарольда потерял незадолго до смерти почти весь свой капитал на рискованной спекуляции. После сильных колебаний полковник решил, что я все-таки должна принять условия завещания. Муж подал в отставку, и мы заказали билеты на парусное судно «Восточная принцесса». Но даже когда билеты были доставлены, а багаж упакован, Гарольд, казалось, был на грани того, чтобы передумать. Он явно опасался возвращения в Англию, и на мои вопросы о причинах беспокойства говорил только, что у него с Англией связано много тяжелых воспоминаний.

Вы занятой деловой человек, доктор Ватсон, и я постараюсь изложить последующие события как можно короче.

Мы прибыли в Англию и поселились в доме моей покойной крестной, где были очень счастливы. Здоровье моего мужа постепенно пошло на поправку, но выезжать куда-нибудь в общество, даже бывать время от времени в театре или музее, Гарольд упорно отказывался, мотивируя это тем, что нам и вдвоем очень хорошо. Он не хотел возобновить даже свои старые знакомства, в том числе и с вами, хотя часто вспоминал о вас с особой теплотой.

— Мне было бы очень приятно, если бы он решился навестить меня, — признался я, тронутый тем, что Гал Уорбертон сохранил ко мне дружеское расположение. — Если бы я знал, что полковник в Лондоне, то, несомненно, написал бы ему и предложил встретиться. Но прошу вас, миссис Уорбертон, продолжайте. Вы упомянули о том, что по признанию вашего мужа у него в Индии случались приступы помешательства. А замечали ли вы какие-нибудь признаки безумия у него еще в Индии?