- Здра-а-авствуйте, мои дорогие!
Голос источал мед. Засахарившийся. Он противно хрустел на зубах и был приторным и вязким. Он намертво клеился к нёбу, и рот хотелось промыть теплой водой, чаем, кофе… да не важно чем - чем угодно! Он застревал в зубах, подобно карамели или мифической конфете «ириске» (страшнейшему, судя по описанию «второго», оружию). И хотелось взять зубочистку и употребить ее по назначению. Тюк! – в одно ухо, тюк! – в другое. Голос душил. Его хотелось выплюнуть. Бхуэ!
- Встать! – скомандовал староста. - Приветствие!
И мы сцепили зубы, встали и хором поприветствовали:
- Здравствуйте, Мария Чандовна! – хорошо, что без поклонов, как ожидал «второй».
В ответ сверкнула улыбка, от которой хотелось зажмуриться, чтобы спасти глаза. Для надежности – рукой. И отвернуться, чтобы запечатлеть вид спокойного пасмурного дня за окнами класса, запомнить этот вид за миг до того, как глаза навсегда будут выжжены смертоносным излучением. Чтобы последняя виденная «картинка», оставшаяся в памяти, была красивой и умиротворяющей.
- Садитесь, дети!
Дети, здоровенные шестнадцати-, семнадцатилетние лбы и лбихи, сели.
Мария Чандовна Читхангпур. Наш классный руководитель. Рослая, черноглазая, черноволосая, смуглая и очень… очень фигуристая и объемистая. Не полная, а именно объемистая – ничего не висит, ничего не болтается. Лишь загадочно колышется и заманчиво дрожит. Да так колышется и дрожит, что заставляет вибрировать и покрываться мурашками все окружающие организмы мужского пола. И не только мужского, судя по моим наблюдениям.
«Этой секс-бомбе массового поражения точку бы над переносицей поставить – вылитая индуска была бы!» - Прицокнул языком «второй».
Я мысленно с ним согласился. Да, точка над переносицей была бы нелишней. Сквозная.
Не то, чтобы я ее не любил или ненавидел. Просто… раздражала. Своей манерностью, экзальтированностью… Почти бесила.
Само собой, мое к ней отношение было моим личным делом, и я не собирался его демонстрировать. Внешне. Тем более, что одноклассники души в ней не чаяли и обожали. Что неудивительно при таких ее статях и размерах во всех нужных местах. И при возрасте целевой аудитории. Не настолько она меня раздражала, чтобы я что-то предпринимал по этому поводу (не забываем про премию!), но – факт. Так что, получается, я тоже не остался к ней равнодушным... так или иначе.
«Ходячая Камасутра» - фыркнул «второй».
Камасутра? Посмотрел я картинки из этой «Камасутры», продемонстрированные «вторым»… По-моему, древние излишне все усложняли. Можно же проще. И легче. А не так… затейливо и через одно место. А «второй», оказывается, любитель женщин попышнее. Одно слово – похотливый вредный старикашка («Сосунок! Чтоб ты понимал в женщинах!»).
Хм... Камасутра... А что - это идея!
+++
Класс наш состоял из двадцати трех учеников. Двадцать третьим было бледнолицее «блонди» - Антонио Веридос.
Да, на Детро-Десять я так и не успел загореть. Только попытался (все окружающие так красиво валялись на шезлонгах и покрывалах... особенно девочки из гвардии Золотарь в этих… как их… бикини) – тут же стал красным от солнечного ожога. А потом кожа с меня полезла. И болело, и чесалось.
Получил:
- выговор от Курта Вербино – начальника меддепартамента. За наплевательское отношение к своему здоровью, за расход ресурсов медицинской службы, за… Короче, отношения с начальником медицинской службы компании «Пирит-С» (в привычных для «второго» терминах – главный санитарный врач четырех, как минимум, звездных систем) у нас как-то не сложились. Причем, объективно, ни я, ни Сабрина в этом виноваты не были – не наша вина, что за все то время, что в распоряжении «Пирита» находились два клона, медслужба корпорации не сподобилась подобрать для нас эффективный анестетик. Я, конечно, произвел на него впечатление полным игнором вторжения в свой организм посредством различных острых предметов (внешне я разве что не позевывал, а внутренне… ну, кого это волнует, верно?), но, оказалось, что этого все-таки недостаточно для предотвращения мелкой чиновничьей мести с его стороны. Старый мстительный пердун.
- выговор от непосредственного руководителя. Золотарь влепила мне «неумышленную порчу ценных и трудновосполнимых ресурсов корпорации». Мы, оказывается, являемся «ценными и трудновосполнимыми». Нет, с характеристикой целиком и полностью согласен – мы очень ценные и вообще невосполнимые. Это даже где-то в чем-то льстило. Но, опять-таки, это разве наш косяк? Стерва злопамятная.
- втык от Сабрины. Потому что оштрафовали. А семейный бюджет, он – общий. Сестра, конечно, отнеслась с пониманием, но, учитывая постоянное психологическое давление со стороны Ольги, давалось ей спокойствие с огромным трудом. Бедолага.
– тюбик с защитным кремом. Тюбик безо всяких названий и виртуальных маркеров. Явно некоммерческий. То есть, совсем не то, что впаривалось отдыхающим в многочисленных магазинчиках на рейсе «Детро-Десять – Новая Москва». У него даже никаких запахов не было. Вещь! Просто вещь!
И вот последнее-то – фармацевтическое чудо от «Пирита» - надежно оставило меня с тем загаром, с которым я прибыл на Детро-Десять. То есть – никаким. Этим средством, «ёлки-палки», корпуса звездолетов нужно покрывать! Для защиты от звездной радиации! Экономия на энергии, уходящей в защитные поля, будет просто колоссальная!
