Алексей Смирнов
Мемуриалки
Часть вторая
Не Мемуриалка, но очень важно
О кузнице кадров
Светлый Путь
Пролетарский Мемуар
Первый коммунистический портрет
Другие коммунистические портреты
Насквозь Смотрящий
Внутримышечный Мемуар
Плоды
Египетские ночи
Приподнимая завесу
Суд идет
БТР-на-БМП
Хроника одного утра
Сны разума
Бабулечка
Про Ленина
Контактеры и гуманоиды
Допрос
Случай
Рим
Адресная группа
Полчаса в Эрмитаже
Камень на сердце
Барби
В театре
Океан
В ожидании Годо
НЛО
Танатос
Дог-Шоу: Если Хозяин с Тобой
Тита, Настоящий Полковник
Атлетический Мемуар
Морда
Далеко от народа
Меч
Мышиный вопрос
Рождественская сказка
Про водопроводчика
Анатомический Мемуар
Айболит-79
Достигая невозможного
Чрезвычайно-Полномочный Мемуар
Корпоративный Мемуар
Любовь к отеческим гробам
Токсический Мемуар
Хакер
Новогодний Мемуар
Зрелый Новогодний Мемуар
Гречневая Ёлка
Уголовный Мемуар
Вечно Живой Уголок
Домик в Коломне
Генеалогический Мемуар
Путевой Мемуар
Doom
Мастер Иллюзий
Про животных
Ребята с нашего двора
Хлеб по Водам
Почти Голубой Мемуар
Goat'ика: ужас
Почерк
Стопудовый Мемуар
Ангел Истребления
"Ты не знаешь, что бывает"
Айболит-84
Петух
Холодная Голова горячего копчения
Правовое сознание
Скандальный Мемуар
Зловещее
Музыкальный Мемуар
В осаде
Апокалипсис сегодня
Черный пояс
Ядерная реакция
Слепой музыкант
В блокнот агитатору
Про колебания
Барсук
Неуверенное послесловие
Не Мемуриалка, но очень важно
Если верить (что, конечно, не обязательно) Карлосу Кастанеде, то умершего человека встречает огромное существо, похожее на Орла. Этот Орел только тем и занимается, что пожирает человеческое "осознание" (то есть весь накопленный за жизнь духовный и умственный багаж). Возможно, что это аналог православных "мытарств", на которых (по Флоренскому, скажем), отбирается все "лишнее и тленное" - тот же багаж.
В общем, человек кормит Орла своими познаниями и опытом. Обогатившись, так сказать, в своем земном существовании, нагуляв жиру на вольных материальных лугах.
Мне интересно: вот, например, Лев Толстой. Орел сожрал его умственный багаж. Но Толстой, в отличие от какого-нибудь мелкого субъекта, отразился в миллионе чужих мозгов. Значит, Орел сожрал Толстого не раз и не два, а многократно: сперва - самого, а после - в осознании читателей.
Толстым, таким образом, сдобрено чуть ли не каждое блюдо, поданное к столу Орла.
Следуют ли из этого какие-то предпочтения, льготы для того, что осталось от Толстого в загробном мире?
Вопрос ко всем писателям.
О кузнице кадров
Меня часто спрашивают, как я попал в медицину.
Как это меня, стало быть, угораздило.
Если рассуждать рационально, то всякого можно наговорить. Тут вам и семейные традиции, и военнообязанные привилегии, и просто ослепительная дурь.
Но если рассуждать иррационально, то вскрываются замечательные вещи.
Я всегда боялся докторов, я не любил их.
В детской поликлинике я мрачно расхаживал по коридору и долго рассматривал санитарную стенгазету с огромным рисунком, под которым стояла подпись не то художника, не то его натурщика: "Чесоточный Зудень".
Зудень прилагался ко многим другим опасностям - глистам, лишаям и враждебному миру вообще.
В моем послужном анамнезе числятся следующие подвиги:
1. В возрасте 7 лет, будучи доставлен в организованном порядке к зубному врачу, вместе с классом, отказался открыть рот и был выпущен на волю.
2. В возрасте 6 лет не дал маме сделать мне укол, выбив из рук шприц и согнув иглу.
3. В том же возрасте наотрез отказался войти в кабинет "Иглотерапия", где почему-то принимала наша докторша. Я уже умел читать, прочел табличку, и не вошел. Меня тащили, но так и не затащили.
Однако решающую роль сыграло, я думаю, вот что.
Мне было годиков пять, и я захворал гриппом. Заставить меня сожрать антигриппин не было никакой возможности. Бабушка танцевала передо мной с развернутым зонтиком. Не знаю, с чего ей взбрело в голову, будто это поможет. Я смотрел внимательно и мрачно, ни на секунду не забывая, зачем все это затеяно. И тогда мой батюшка переоделся Страшным Доктором со станции Вырица, которым меня давно уже пугали - но в самых крайних случаях. Крайний случай наступил. Папаня переоделся в белый халат, колпак и маску. Он вошел, и меня парализовало. Я заглотил антигриппин, сам того не заметив.
И вот, уже юным и глупым, я реализовал давнишнюю мечту, отождествившись с грозным Образом. Я сделался тем, кто меня напугал. Наверно, мне хотелось отомстить миру.
Может, и получилось.
Светлый Путь
Свой путь к дохтурскому диплому я начал с самого низа.
Такое можно встретить в производственных сагах и киноэпопеях: герой-любовник, начиная мойщиком окон, к эпилогу перемещается в директорское кресло с секретаршей.
Я даже и своеобразным директором немножко побыл, но недолго, потому что совесть надо иметь все-таки.
Правда, начинал я не мойщиком, а уборщицей дамского полу.
После второго курса мы с приятелем записались в медотряд "Витамин". Дела требовали нашего присутствия в городе, и нам не хотелось строить коровники.
Так я стал уборщицей в поликлинике при 20й больнице. Я надевал драный халат, брал швабру и шел по этажам. На второй день "Витамин" мне окончательно надоел, и я стал мыть плохо.
