Март, последняя лыжня
Цикл рассказов о деревенском мальчике, который с годами все больше познает мир, красоту и неповторимость родного сибирского края. Автор показывает, как мужает и зреет характер мальчика, расширяются его интересы, как приобщается он к искусству. В книгу входят и другие рассказы.
| Жанр: | Детская проза |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 36 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | 1973 |
| Формат: | Полный |
Март, последняя лыжня читать онлайн бесплатно
ЗИМНЕЙ ЯСНОЙ НОЧЬЮ
Звонкая лунная ночь распахнула морозную, синим огнем сверкающую степь. В темном небе стыла яркая остекленевшая луна. Широкая заснеженная равнина, сияя ее отраженным светом, терялась где-то вдали, в мглистой бледности горизонта.
Гнедко охотно нес кошевку по накатанному зимнику, и мерзлая дорога гудела под копытами.
— Отойди, срежу-у! — озорно кричал отец и свистел по-разбойному. Он выпил у бабки и был весел.
Гнедко стриг ушами, прислушиваясь к голосу хозяина. Данилка, закутанный в собачий тулуп с подоткнутыми полами, весело вертел головой, смотрел, как стелется под копыта гулкая дорога, как взблескивают голубым огнем снежинки на сугробах, как работает лоснящаяся ляжка Гнедка с черным расплывчатым тавром, как рядом, не отставая, бесшумно скользит короткая тень кошевки, и чувствовал себя хорошо и удобно.
Бабка оставляла их, сокрушалась: «Студено на дворе-то! Переночевали бы, куда спешить? Мальчонка ить!» Данилке скоро десять, а бабка все еще считает его маленьким. Такие разговоры не по душе ему. «Опять же по деревням неспокойно», — упрашивала бабка, а сама хлопотала над внуком, укутывая его шарфом и подтыкая под ноги в нагретых валенках полы тулупа. «Живы будем — не помрем!» — весело пообещал отец и, завалившись в кошевку, гикнул на коня. Молодой сильный жеребец, настоявшись на морозе, с места взял рысью.
Когда выскочили за околицу, ударил в лицо ветер, и у Данилки от восторга перехватило дух. Отец же простуженным голосом запел:
Здорово, покачиваясь в кошевке, лететь в лунную ночь, вдыхать морозный запах тулупа, настывшего сена, крепкого конского пота, слушать, как скрипит под полозьями зернистый снег, как свободно, радостно фыркает конь, слушать, как с приятной хрипотцой в голосе поет отец, и чувствовать его, тяжелого и сильного, рядом. Данилка рад, что едет с отцом: ему так редко это выпадает. Отец вечно занят работой, мотается по району: то кулаков раскулачивает, то посевная у него, то уборочная, то едет в Новосибирск на партийную конференцию. Появляется дома усталый, с запавшими щеками, мать говорит: «Пожалел бы хоть себя, сгоришь на работе». — «Не время жалеть, — отвечает отец. — Ни себя, ни других. Сейчас вопрос решается — уцелеет Советская власть иль не уцелеет. А ты о жалости…»
Отец неделями не бывает дома и, когда видит Данилку, удивляется: «Гляди-ка, подрос! Так и вымахаешь — не замечу. Как учеба?» Узнав, что сын получил очередной билет ударника, который выдавался каждую четверть лучшим ученикам, довольно улыбается в рыжеватые усы и говорит: «Ты грызи науку. Советской власти грамотные люди нужны. Мы вот вам унавозим землю, посеем как умеем. Может, что и не так, ума, может, не хватает, но сеем с чистой совестью. А урожай вам снимать, новому поколению, образованному».
Отец очень жалеет, что не пришлось ему поучиться в школе. В страшной нужде жил он при царе, пас хозяйских коров, батрачил на кулаков, а как гражданская война грянула, так в партизаны ушел, с Колчаком воевал. Был командиром. Там и большевиком стал. А у бабки, от которой только что уехали, встретился однажды он со своим старшим братом Иваном, что у Колчака служил. Бабка не дала им тогда постреляться, но потом, в бою, когда партизаны вышибали колчаковцев из села, встретились они. Рубанулись насмерть. У отца отметина на плече с тех пор. После боя он хоронил своего брата. И до сих пор каждую весну ходит к нему на могилку: то оградку покрасит, то холмик подправит. Обелиск со звездой поставил, на удивленные вопросы отвечает: «Если б жив остался, Советскую власть принял бы». Данилка слышал, как однажды мать сказала отцу: «Чего ты сердце надрываешь? Если б не ты его, он бы тебя». — «Росли ведь вместе, — ответил отец, — вместе нищету мыкали. Не то маюсь, что в бою убил, а то, что не сберег его для новой жизни, не раскрыл глаза, когда у матери встренулись. Заморочили ему голову, вот и стал за белых воевать. А что ему белые! Он же всю жизнь хребтину ломал на хозяев, им же богатства умножал. Теперь-то задним умом мы все умны, а тогда попробуй разберись: куда податься, за кого воевать, да еще такому темному парню, как Иван. По гроб не прощу себе, что не раскрыл я ему глаза, не растолковал…»
Данилка вдруг заметил, как справа вдоль дороги катит белый круглый ком. Сначала он не понял, что это такое, потом разобрал — заяц-беляк. Зайчишка то садился и настороженно поднимал длинные уши и стриг ими, как ножницами, то срывался и, подкидывая куцый зад, катил дальше.
— Заяц! — в восторге заорал Данилка. — Заяц!
— Где? — весело отозвался отец.
— Вон, вон! — Сын тыкал рукой в сторону беляка.
— Ату его! — громко закричал отец и пронзительно, как Соловей-разбойник, свистнул.
Заяц сделал высокий прыжок и полетел под горку через голову, поднимая за собой снежную искрящуюся пыль.
— Держи его, держи! — кричал отец и хохотал. — Ну нагнали страху косому! Теперь верст десять отмахает без передышки.
Восторг охватил Данилку оттого, что он первым увидел косого, и от озорного свиста отца, и от ровного бега Гнедка, и от этой прекрасной морозной ночи.
![Девять возвращений [Повести и рассказы]](/storage/book-covers/ed/ed7af831d7446cc273c19395f0b07a748a40724c.jpg)
