Огромный огненный шар, испуская красно-оранжевые языки пламени и белые искры, полетел в Хмошэ. Видимо именно скелет показался мальцу самым страшным из всей троицы. Внешность Олдора и Даффи, конечно, не идеальная, но они хотя бы выглядели, как люди, пусть и с подозрительно бледной кожей. А вот храмовник — это самый настоящий скелет, который, вероятно, ассоциировался в мыслях ребёнка с чем-то очень неприятным.
Олдор не мог допустить, чтобы в его единственного здешнего нежить-друга прилетел огромный горящий шар... Он толкнул мальчика и тот упал на бок. Но магический сгусток огня уже вылетел из рук мальчишки. И надо признать, делал это не так быстро, как мог бы. Боевые игни-маги метают такие шары в несколько раз быстрее.
…вжух…
Даффи в последний момент оттолкнулась от Хмошэ и отлетела в сторону. Но храмовник не успел среагировать. Он только пискнул:
— Ежрить теб…
Пламенный шар врезался ему в грудь, закрытую нагрудником. Красно-белые искры полетели в разные стороны. Мгновенно проплавив дырявый нагрудник, огненный шар оказался внутри грудной клетки скелета.
…БА-БАХ…
Меньше, чем через долю секунды он взорвался ярим оранжевым пламенем.
Куски переломанных костей и разорванного металла градом разлетелись во все стороны. Горячие и острые осколки вонзились в опустошённых, как и во всё, что находилось в кратере. Олдор и Даффи, разумеется, попытались закрыться, прикрыть лица руками. Но это не особо сберегло от ранений. В их плоть воткнулись расплавленные кусочки металла и горячие обломки костей храмовника. Меньше всех пострадал скелетик, благодаря Олдору, который повалил его на землю. Но даже его маленьким костяшкам немного досталось.
— Ньяргвин тебя дери! — злобно проорала Даффи.
Она оказалась ближе всех к источнику взрыва. В её милое лицо, нежные плечи, стройные ножки… вонзились осколки. Из ран побежала светлая кровь. Лёжа на боку, опустошённая стонала от боли и осторожно, но уверенно выдёргивала из себя куски металла и костей, то и дело обжигая пальцы.
— Проклятье! — во всё горло заорал Олдор. Сидя на коленях, он склонил голову, — у Хмошэ было шесть опустошения, значит теперь он безумец! — неистовая злоба вскружила разум Олдора.
Он с трудом и острой болью вытащил из своей плоти особенно большие куски, быстро схватил верёвку и кинулся к скелетику. Больше его кости не окутывало пламя, но мальчишка пытался что-то выкрикивать, пока павший король его связывал:
— Отвалите от меня! Видали, как я вашего уделал?! Отпусти… за мной придут маги и всех вас убьют, — кричал малец, почти переходя на визг.
Олдор крепко связал его и даже завязал рот, чтобы тот не визжал.
— Молодец, пацан… кх-ха, убил своего спасителя… кх-а, — Даффи стонала от боли, при кашле из её рта брызгала кровь. Мальчишку это напугало ещё больше.
– Успокойся, мелкий иди… глупец, – злобно прорычал Олдор.
И уложил связанного скелета на землю. Он возненавидел всё: от игни-мага мальчишки, до расчётливой и хитрой Даффи, у которой, впрочем, всё пошло не по плану. Сначала Олдор хотел высказать всё, что о ней думал, наверно, даже пару-раз хорошенько ударить, а то и убить... Но, когда он поднял голову и увидел, что опустошённая лежит и истекает кровью, все её тело нашпиговано осколками, то ненависть и злоба как-то поутихли. В какой-то мере, даже появилась жалость. Впрочем, он заметил, что с её окровавленного милого личика впервые не сползает маска печали. Интересно: от боли или из-за того, что её план пошёл наперекосяк?
– Сделай это быстро... – прохрипела она. — Меня уже убивали те, кого я любила.
Закрыла глаза и застонала от боли. Она думала, что сейчас мучения быстро прекратятся.
– О-о! Любовь! Ага, конечно… Но я не собираюсь тебя убивать, валяйся тут и мучайся! – грубо ответил Олдор, разумеется, он ей не верил. -- Я прямо сейчас беру пацана, и мы сваливаем! Счастливо сгнить!
– Олдор, любимый, ты узнаешь всю правду обо мне – только останься и помоги.
– И какой мне с этого прок? – небрежно бросил он.
– Зная больше, ты примешь верное решение, я надеюсь. Не хочу тебя терять…
– Ну ладно, – согласился Олдор.
Разумеется, он осознавал, что меньше пяти минут назад Даффи собиралась выгнать их с Хмошэ из укрытия, и тогда она ни о какой любви не говорила. Лишь хотела оставить чудо-мальчишку себе и превратить его в «огнемёт». Но всё-таки Олдору очень хотелось знать про неё правду, да и не похоже было, что она станет лгать. Он сел рядом, и начал вытаскивать из её тела осколки. Первые два дёрнул с такой силой, что всё её тело скрючилось, затем резко вытянулось. Боль. Невыносимая боль мучила Даффи.
– У-у-у… нежнее, пожалуйста… – на её щеках глазах появились несколько слезинок.
Даффи даже не сомневалась, что после смерти храмовника, Олдор не совладает со своими эмоциями и убьёт её. Тем более раненая и безоружная она не представляла большой угрозы. Но вместо этого павший король даже согласился ей помочь. Даффи, конечно, сомневалась, что ей удастся его убедить в чём-то и уж тем более, что он ей поверит. Но факт: он согласился помочь.
– Спасибо, – шепнула она без всяких кривляний, – кажется, благодаря Олдору, в ней снова ожила вера в людей. Вера, утраченная очень давно, ещё задолго до её взросления…
