1
Что это за птица? А может, не птица — самолет? Это поп-звезда Пауло Коэльо, писатель, продавший сто миллионов своих книг
Пасмурным майским вечером 2005 года огромный белый аэробус «Эр Франс» А600 мягко опускается на мокрую полосу аэропорта Ферихедь в Будапеште. Двухчасовой перелет начался в Лионе. Бортпроводница сообщает, что в венгерской столице шесть часов вечера и восемь градусов выше нуля. Мужчина в черной футболке, сидящий у иллюминатора в первом ряду бизнес-класса, не торопится отстегнуть ремни. Он поднимает глаза и всматривается в некую точку, где-то за переборкой салона. Не обращая внимания на любопытные взгляды пассажиров, он в благословляющем жесте поднимает правую руку с выпрямленными указательным и средним пальцами и замирает в такой позе на несколько секунд. Когда встает, чтобы снять с багажной сетки рюкзак, оказывается, что он с ног до головы одет в черное: черные кроссовки, черные джинсы, черная футболка. Однажды кто-то сказал, что если бы не лукавый блеск глаз, его можно было бы принять за священника. Но пассажиры, по крайней мере французы, догадываются, что их спутник — человек непростой, ибо красная с золотом эмалевая розетка чуть больше компьютерного микрочипа на лацкане его пиджака — черного, разумеется, как и все остальное — свидетельствует, что ее обладатель — кавалер ордена Почетного легиона, учрежденного Наполеоном Бонапартом в 1802 году. Во Франции эта высшая и самая желанная награда вручается по указу президента республики. Однако нашего пассажира из толпы выделяет не только этот орден, который вручил ему Жак Ширак. Редкие седые волосы собраны на затылке в небольшой хвост: такую косицу обычно носят брахманы, индуисты и монахи-кришнаиты. Худое лицо с гладкой и смуглой кожей с аккуратно подстриженными седыми усами и остроконечной бородкой. Росту в нем — сто шестьдесят девять сантиметров; он хрупок, но мускулист, сухощав и подтянут, что называется — ни жиринки.
Одолевая мучительное желание закурить, человек вливается в поток выходящих пассажиров: рюкзак за спиной, в зубах — незажженная сигарета «Гэлэкси лайт» бразильского производства, в руке — зажигалка «Бик», которую он пустит в ход, как только представится случай, но до этого, судя по всему, еще далеко. Даже тот, кто не знает венгерского языка и не понимает смысла надписи «Tilos adohanyzas», не может не заметить огромного числа табличек с жирно перечеркнутой зажженной сигаретой. Будапешт тоже капитулировал перед антитабачной пропагандой, и в аэропорту курить запрещено. Стоя у багажного транспортера, человек в черном с нетерпением смотрит сквозь прозрачную стену, отделяющую зал прилета от основного вестибюля. Благодаря изобретательности хозяина, черный чемодан на колесиках можно узнать сразу: на нем мелом нарисовано сердце. Чемодан маленький, сошел бы и за ручную кладь, но пассажир в черном терпеть не может таскать багаж с собой.
Оказавшись после таможенного досмотра по другую сторону стеклянной стены, человек явно обескуражен: он не обнаружил своего имени на плакатиках, что обычно держат в руках шоферы и туристические агенты. Еще хуже — его не ждут ни фоторепортеры, ни журналисты, ни телевизионщики. Никого. Он выходит на улицу, оглядывается по сторонам, и, еще не подняв воротник пиджака от пронизывающе-холодного будапештского ветра, закуривает, делая глубокую — сразу на пол сигареты — затяжку. Остальные пассажиры «Эр Франс» рассаживаются по автобусам, такси и частным машинам, тротуар перед аэровокзалом пустеет, и настроение у человека в черном портится окончательно. Он закуривает вторую сигарету, звонит по мобильному в Бразилию и сердито произносит по-португальски, с характерным выговором «кариоки» — жителя Рио-де-Жанейро:
— В Будапеште меня никто не встречает! Да! Именно то, что вы слышали. — Он медленно повторяет по слогам, будто желая вбить каждое слово в голову собеседника: — Именно так: ник-то-не-ждет-ме-ня-в-Бу-да-пеш-те. Нет, никто. Я же сказал: никто!
Не попрощавшись, дает отбой, гасит окурок в урне, закуривает третью сигарету и принимается расхаживать взад-вперед с недовольным видом. Лишь через пятнадцать бесконечных минут он слышит знакомый топот, оборачивается на шум и, просияв широкой улыбкой, видит в нескольких метрах от себя целую ватагу репортеров, телевизионщиков и папарацци. Они бегут к нему, выкрикивая его имя, почти все тянут вперед микрофоны и диктофоны. А за ними спешит огромная толпа поклонников.
— Мистер Коле-ро! Мистер Пауло Коле-ро!
«Коле-ро» — так венгры произносят фамилию бразильского писателя Пауло Коэльо, человека в черном, только что прибывшего в Будапешт в качестве почетного гостя Международной книжной ярмарки. Его пригласили сюда по инициативе России, которою чествовали здесь в 2005 году, — но не Бразилии, не представленной на ярмарке ни единым стендом. Причина проста: в то время он был самым читаемым автором в России, стране с населением 143 миллиона человек. Вместе с журналистами к нему бегут люди с его последним бестселлером «Заир» в руках. Книга открыта на первой странице, они путаются в ползущих по земле проводах и в погоне за автографом отталкивают хамоватых репортеров. Фотовспышки, голубой свет переносных юпитеров — так в 1970-х выглядели посетители дискотек в вибрирующем свете стробоскопов. Несмотря на толчею и беспорядок, с лица писателя не сходит ангельская улыбка: он как будто наслаждается градом вопросов на английском, французском и венгерском, упиваясь славой. Он здесь как рыба в воде. Его глаза блестят, он улыбается самой искренней улыбкой, на какую вообще способен человек. Мистер Коле-ро снова стал суперзвездой Пауло Коэльо — писателем, продавшим сто миллионов книг, членом Бразильской академии, которого читают жители 160 стран на 66 языках и диалектах. Он сообщил журналистам, что был в Венгрии всего однажды — более двадцати лет назад.
