Июль 1820 года
Ни для кого не секрет, что в Лондоне можно найти любой порок, только надо знать, где искать. Мрачные трущобы Сент-Джайлса — как раз то самое место.
Жестокий поединок между двумя уличными борцами в грязном подвале трактира уже начался. Симпатии публики были явно на стороне широкоплечего коротышки ирландца, коренного обитателя Сент-Джайлса, известного своей нечестной борьбой. Но здесь это только приветствовалось. Его противника, устрашающего вида африканца, темного и огромного, толпа освистывала. Весь подвал был забит подозрительными личностями, которые, заплатив за вход фартинг, жаждали возместить расход, заключая пари.
Стены подвала пропитались отвратительным смрадным духом, представляющим собой смесь застоявшегося табачного дыма, пролитого пива и высохшего пота. К утру к этому амбре мог добавиться еще резкий запах свежепролитой крови.
Один из зрителей с нездоровым, бледным, одутловатым лицом, не настолько высокий, чтобы наблюдать за борьбой поверх голов столпившихся вокруг людей, настойчиво пробивался вперед. Время от времени он вставал на цыпочки, пытаясь увидеть борцов, затем продолжил поиски места, дающего хороший обзор. В конце концов, он устроился у стены напротив ведущей наверх лестницы.
— Пять фунтов на Мура, — сказал он стоящему рядом высокому парню в поношенной одежде ломового извозчика.
Высокий вынул из зубов сигару и пустил колечко дыма.
— Большинство ставят на ирландца.
Вновь прибывший, мистер Фиппс, с ним не согласился:
— Эти ирландцы идиоты. Посмотрите на Мура — сплошные мышцы, длинные руки и такая ярость! Он способен побить дюжину ирландцев.
В этот момент, в подтверждение его слов, африканец стремительно атаковал и нанес несколько быстрых ударов противнику в живот. Ирландец зашатался. Казалось, что он вот-вот упадет на колени. Фиппс торжествующе поднял вверх руку со сжатым кулаком.
Его собеседник пожал плечами:
— Возможно, это так, но люди хотят, чтобы победил ирландец. Слишком велики будут убытки, если победит другой.
— Вы совсем не разбираетесь в этих делах, мистер Брэндон? — раздраженно произнес мистер Фиппс.
— Не разбираюсь.
Тем временем ирландец нанес сильный удар в челюсть противника, и африканец упал, корчась от боли. Толпа взревела, и даже бесцветный Фиппс тоже возопил. Брэндон не шелохнулся, его глаза по-прежнему беспокойно выискивали кого-то среди зрителей.
— Вы единственный, кого я знаю, кто не получает удовольствие от такого задания, — понизив голос, заметил Фиппс. — Другим досталась работенка куда хуже, чем глазеть на хорошую драку.
Брэндон в ответ только издал короткий смешок. Фиппс покачал головой и вздохнул, неохотно отворачиваясь от борцов.
— Но где же Пирс?
— Вон он. — Брэндон движением головы указал на лысого человечка, стоявшего в толпе на другой стороне подвального помещения. — Он только что встретился с ними и забрал пакет. Заплатил монетой.
— А Блэквуды?
— У ринга, ближе к углу. — Брэндон бросил окурок и раздавил его каблуком. — Они много поставили на ирландца.
Фиппс кивнул:
— Хорошая работа.
Он приподнял кепку и вытер лоб — сигнал сразу же был принят его людьми в разных местах зала. Они с привычной сноровкой приблизились к трем уже названным мужчинам. Блэквудам и мистеру Пирсу предстояло пронести ночь в Ньюгейте, хотя никто из них еще не догадывался об этом. Как и многих других, братьев Блэквуд сгубили азартные игры, но в отличие от обычных грешников они проматывали деньги банка, в котором оба служили. Организатором хищений, скорее всего, был Саймон Пирс, одни из совладельцев банка. Его партнер, сэр Томас Бротон, хотел устранить Пирса, не предавая дело огласке, потому что это грозило бы ему разорением. За помощью он обратился к Джону Стаффорду, возглавляющему суд магистратов на Боу-стрит и являющемуся тайным агентом министерства внутренних дел. Стаффорд отправил Брэндона узнать, каким образом Блэквуды передавали украденные ценные бумаги Пирсу.
Брэндон отошел от стены. Его работа была закончена.
— Остальное предоставляю вам.
Опустив голову, он стал пробираться к выходу из подвала.
— Минуточку. — Фиппс сунул ему в руку сложенную бумажку. — Мои соболезнования, — пробормотал он.
Брэндон машинально зажал бумажку в кулаке и спрятал ее в карман. Что это? Он оглянулся на Фиппса, но тот уже скрылся в толпе, колыхавшейся вокруг ринга. Вдруг на противоположной стороне ринга началась потасовка. Она быстро разрасталась — все больше мужчин отворачивались от африканца и слабеющего ирландца и охотно присоединялись к дерущимся.
Его не интересовала драка. Ему вменялось в обязанность не спускать глаз с Блэквудов и Пирса, пока не подоспеет Фиппс, чтобы арестовать их. Его специальностью было наблюдение. Сейчас Фиппс и его люди должны были оттеснить проворовавшихся клерков и банкира туда, где их уже ждали, и никто из обезумевшей толпы не заметит случившегося, потому что всем уже будет не до этого.
Рев толпы, прерываемый ударами кнута, становился все громче. С помощью кнута организаторы боев тщетно пытались навести порядок. Брэндон пробился к шаткой лестнице, быстро, перепрыгивая через две ступеньки, преодолел ее и вышел в неопрятный трактир. Хозяин бросил на него подозрительный взгляд. Бои без правил, происходящие в его подвале, ни для кого не были секретом, но были незаконными. Губы Брэндона чуть скривились в улыбке — знал бы хозяин, что несколько сыщиков с Боу-стрит сейчас орудуют прямо здесь, в подвале. Вместо того чтобы уйти и тем самым подтвердить подозрения трактирщика, Брэндон перегнулся через стойку и поманил его.
