Прага, Чехия
2010 год
— Дядя Винсент, посмотри, что у меня есть!
Именно с такими словами Максимилиан, обычно никогда не пренебрегавший приветствием, обратился к нам с Эмили. Он остановился в дверях кухни, оглядел накрытый к обеду стол, свою двоюродную сестру, которая сидела, уткнувшись в блокнот для набросков, а потом жалобно протянул:
— Ой … а где же мама с папой?
— Вы разминулись, сегодня ты вернулся из школы чуть позже обычного, — сказал я, поставив на стол корзинку с хлебом. — Не переживай, завтра они вернутся. Ну… или послезавтра. В общем, твой папа сказал, что к концу недели они точно будут.
Макс печально вздохнул и занял один из стульев.
— Мы собирались пойти в зоопарк, — сказал он, подперев голову рукой.
— Пойдем сегодня же. Сходим в зоопарк, потом — в кино, а поужинаем не дома, а в пиццерии. Я допишу одно очень важное письмо, а вы с Эмили пока отдохнете после обеда. Хорошо?
— Хорошо, дядя Винсент. — Мальчик выдержал паузу и задал осторожный вопрос: — У папы опять появились какие-то очень-очень неотложные дела?
— Да, мой хороший, думаю, что так. — С одной стороны, мне хотелось его утешить, с другой — совсем не улыбалось начинать очередной акт пьесы «Мой вечно занятой братец и мой племянник, вечно лишенный родительской любви». — Так что ты там нашел? Уж не сокровища ли?
Макс просиял.
— Вот что!
И он выложил на стол старинный перстень. Я взял «драгоценность», поднес ее к глазам, повертел, изучая большой камень, переливавшийся всеми оттенками зеленого, и не без удивления констатировал, что вещица сделана из храмового серебра. На металле было выгравировано несколько слов, но буквы, хотя и напоминавшие алфавит темного языка, я видел впервые, а, соответственно, ничего прочитать не смог.
— Это еще что такое? — спросила Эмили, наконец-то оторвавшись от наброска и отложив карандаш.
— Кольцо джинна! — объявил Макс тоном археолога, рассказывающего о научной находке мирового масштаба своим коллегам-ученым.
Она смотрела на него несколько секунд, а потом от души расхохоталась.
— Кольцо джинна? Похоже, кто-то переслушал сказок.
— Наверное, ты имеешь в виду кольцо судьбы, — поправил я, до сих пор изучая находку мальчика.
— Кольца судьбы не существует, это все сказки для маленьких глупых карателей, — отрезала Эмили, возвращаясь к наброску.
— А вот и нет, существует, и я его нашел! Это ведь кольцо судьбы, дядя Винсент?
Я пожал плечами.
— Не знаю, что и сказать, Макс.
— Ну, брось, пап, — протянула Эмили. — Джинны — это отвратительные, мерзкие, тупые и уродливые придурки, которые посылают людям кошмары, а потом люди сходят с ума. И они уж точно не исполняют желания и вообще не приносят пользы, так что им давно уже пора оторвать голову, а потом зашвырнуть ее так далеко, что сама Великая Тьма обыщется. Ведь они все равно ей, этой головой, не пользуются, потому что там нет ни капли мозгов. — Она бросила на меня короткий взгляд и добавила: — Так говорит Дана. Я цитирую.
— Это кольцо судьбы, — упрямо повторил Макс. — Когда-то страшный Человек в Черном запер в нем джинна за то, что тот нехорошо себя вел. И теперь я могу загадать желание — и оно исполнится!
Эмили поцокала языком и взяла со стола другой, более острый карандаш.
— Папа рассказывал тебе историю про джинна и Человека в Черном? — спросил я у мальчика.
— Да, дядя Винсент.
— А другую историю про кольцо судьбы он тебе не рассказывал?
Макс, уже взявший ложку и приготовившийся уничтожать суп, снова выпрямился на стуле и посмотрел на меня. Вероятно, он не был слишком голоден, потому что глаза его горели предвкушением.
— Не рассказывал, — покачал головой он.
— Тогда я ее вам расскажу. Но только при условии, что ты будешь не только слушать, но и есть. Конечно, твоя мама — это не тетя Дана, и вряд ли она оторвет мне голову, но, думаю, тебе лучше быть сытым. Для нашего общего блага.
Макс кивнул и с воодушевлением принялся за суп.
— Жил-был на свете один молодой человек, — начал я, глядя на то, как Эмили разламывает кусок хлеба, и одну часть кладет рядом с тарелкой мальчика, а вторую возвращает в корзину. — Его родители были настолько бедны, что в доме с трудом хватало денег на еду для одного члена семьи. Работать молодой человек начал очень рано. Он вставал чуть свет и трудился до полуночи, а домой приносил жалкие гроши. Он смотрел на богатых юношей и девушек, которые носили красивую одежду, дорогие украшения и тратили деньги направо и налево.
— Ах, если бы мне так! — думал молодой человек. — Я бы был таким счастливым… самым счастливым человеком на свете!
Когда ему исполнилось пятнадцать, он ушел из родительского дома и отправился странствовать по миру. Каждому, кого он встречал на своем пути, молодой человек задавал один-единственный вопрос:
— В чем заключается счастье?
И каждый давал ему свой ответ: в любви, в богатстве, в известности, в вере в Бога, в преданности своему господину. И вот однажды молодой человек, путешествуя по бескрайней восточной пустыне, встретил суфия[1]. На нем, как и на всех суфиях, были белые одежды, и он медленно брел, куда глаза глядят. Молодой человек заметил, что суфий путешествует босиком, ноги его изранены, а лицо покрылось глубокими морщинами — следами палящего солнца. В крошечном узелке, который он нес с собой, были только маленький томик Корана да две черствые корки хлеба. В пустыне суфии встречались часто, и молодой человек поначалу не обратил внимания на старца. Но на следующий день они встретились еще раз. Потом — еще и еще.
