Ледовый рейс
Геннадий Николаевич Солодников
Нет, все это происходит не в Ледовитом океане, а на речном водохранилище. В конце апреля суда Камского пароходства вышли в традиционный рейс — северный завоз.
Рулевой Саня впервые попал в такое необычное плавание. Он сначала был недоволен, что придется провести всю навигацию на небольшом суденышке. Но каждый день рейса для Сани становится маленьким открытием. Знакомство с членами команды, встречи с интересными людьми на далекой Весляне заставляют Саню по-другому посмотреть на судно, на своих товарищей, на жизнь. Об этом и рассказывается в повести «Ледовый рейс».
| Жанр: | Советская классическая проза |
| Серия: | Библиотека путешествий и приключений |
| Всего страниц: | 28 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | 1965 |
| Формат: | Полный |
Ледовый рейс читать онлайн бесплатно
Об авторе
Автор книги Геннадий Николаевич Солодников родился в 1933 году в поселке Павловский Пермской области.
В 1952 году он окончил Пермское речное училище. Служил на гидрографическом судне на Балтике, работал на Каме в изыскательских партиях и на землечерпалке, заведовал гидротехническим кабинетом в речном училище, был секретарем райкома комсомола. С 1957 года — журналист. В 1961 году заочно окончил редакторский факультет Московского полиграфического института.
Г. Солодников начиная с 1958 года участвовал в шести коллективных очерковых сборниках Пермского книжного издательства, печатался в журнале «Уральский следопыт». Один его очерк издан отдельной брошюрой. Рассказы публиковались в журнале «Урал», в сборниках «Молодой человек», «Нашим ребятам», «На зорьке». «Ледовый рейс» — первая книга Г. Солодникова.
Новый рулевой
Саня проснулся от шума и холода. Уголь в чугунной печке-камельке прогорел, и тепло из кубрика выдуло быстро.
С Камского моря шли волны — одна за другой. Поднималось и опускалось возле борта ледяное месиво, надоедливо скребло по металлу. Плескал по палубе дождь. Судно скрипело, потрескивало. Его часто бросало на стоящий рядом плавучий кран, сильно ударяло, и тогда от кормы до носа прокатывался грохот. Налетал порыв ветра, вздымалась волна: а-а-ах! у-у-ух!
Наверху сейчас пусто, мокро, темень. Лишь пляшут на маслянистой воде отблески редких огней, что горят у соседних судов на верхушках мачт.
Сане никогда не приходилось попадать в такой шторм в последних числах апреля, когда на воде кругом еще полно льда. И странно представить: где треплет судно! В самом порту, в Левшино, неподалеку от плотины Камской гидростанции.
Вот опять накатила волна. Загрохотали железные крышки трюма, рифленые, как стиральная доска. Вверх — вниз. А-а-ах! У-у-ух!
Как это было давно… Дом. Кухня вся в клубах пара. Он, совсем маленький, путается у матери под ногами. А она, раскрасневшаяся, с закатанными по плечи рукавами, сильно трет белье на большущей рубчатой доске, гремит закопченным корытом…
Дома в постели тепло, уютно. А здесь… Пахнет углем и краской. Даже повернуться нельзя: стенки мажутся. Только сегодня утром выкрашено в кубрике.
Саня лежит одетый на голом матраце, накрывшись тонким одеялом. Холодно. От этого первая ночь на судне кажется еще дольше, еще тоскливее.
Он приехал в Пермь из Казани поездом. Дальше с трудом добирался в битком набитом автобусе через поселок Камгэс. В Заозерском затоне появился теплым солнечным днем. Ослепительно сверкал лед. Повсюду на берегу слышалась разноголосица ручьев. Они шептали по глинистым откосам, ворковали под пластами снега, сердито ворчали, падая с леденистых обрывов. Волнующе пахло размытой землей и талым снегом. Из цехов ремонтно-эксплуатационной базы доносился звон металла и рокот станков. Густо тянуло мазутом. Словно пробуя после зимней спячки голоса, бодро перекликались винтовые буксирные пароходы. Они уже разворотили лед вокруг себя и стояли возле самого берега, поблескивая черными корпусами и ярко-охряными рубками.
Кое-где на их палубах сновали шустрые затонские ребятишки. Они приплясывали на гибких трапах, толклись на террасе, которую образовал вдоль берега осевший лед. Голубые изломы его сочились каплями и распадались под ногами на тончайшие серебристые стрелки.
Саня долго смотрел на выстроившиеся нос к носу большие грузовые теплоходы. Белые, с высокими, в несколько этажей, кормовыми надстройками, они походили на океанские лайнеры. Ему захотелось подойти к ним поближе, и он спустился на лед.
Высоко над затоном висело солнце, и все сверкало вокруг. Снизу, ото льда доносился еле уловимый шорох. Саня прислушался, нагнулся и понял: это крошились, оседали под лучами мельчайшие кристаллики, просачивались сквозь кружево подтаявшего снега чуть заметные капли.
Саня совсем оправился от беспокойной долгой дороги и повеселел. Он почему-то был уверен, что для него эта вторая в жизни навигация начнется хорошо. Наверняка его назначат вот на такой крутобортый теплоход. И он будет целое лето ходить на нем по Камскому морю, сейчас еще лежащему подо льдом между синеющими вдали лесистыми берегами. После первого курса ему ведь тоже повезло — был на «Богатыре». Сверкающий медью и никелем белоснежный волжский пароход! Веселые пассажиры в классных каютах, зеркальные салоны, ковры, музыка…
Но когда он пришел в отдел кадров затона, все рухнуло. Как ни просил — не послушали. Послали рулевым на какую-то прелую галошу. Друзьям стыдно написать: засмеют.
Он на эти суденышки вначале даже не обратил внимания. Уж очень жалко они выглядели: маленькие, разнотипные, с некрашеными надстройками. Грузоподъемность у них мизерная: от 150 до 250 тонн. Они даже и названий не имеют, лишь буквы «СТ» и номера. Официально это сухогрузные транспорты, иначе — самоходные баржи, или, попросту, самоходки.
Лежа в холодном кубрике, Саня опять представил себе ночной порт и затерявшуюся среди огромных доверху груженных барж — «румынок» свою посудину — СТ-250. Палубы у нее почти нет, только узкие проходы вдоль бортов. Все занимает трюм, прикрытый горбатыми крышками. Над ними сиротливо торчат два тамбура, ведущие вниз, в жилые кубрики. И лишь на самой корме, над машинным отделением, небольшая надстройка. В ней низкие каюты капитана, механика и штурмана. Над надстройкой прилепилась тесная рубка-скворечник. Вот и все судно.
