Истошное ржание, больше похожее на крик, разрезало утренний воздух. Глухой топот четырех пар мускулистых лап стелился над дорогой и угасал в плотной зелени деревьев. Из глубины Измайловского парка по усыпанной прелой листвой аллее неслись два фенакодуса, запряженные в разбитую повозку. От нее осталась только передняя ось на деревянных колесах и облучок, на котором, вцепившись в вожжи, сидел возничий. Животные мчались, выпучив глаза, запрокидывая вверх длинные зубастые морды, и не обращали никакого внимания на кучера. Он уже не надеялся, что фенакодусы успокоятся и остановятся, он просто ждал конца. Повозка летела к глубокому рву, пресекающему просеку.
Внезапно перед несущейся в смерть упряжкой словно ниоткуда возник человек. Он стоял неподвижно и смотрел прямо, совершенно не боясь, что сейчас его растопчут твердыми мозолистыми лапами ошалевшие животные или раздавит колесами. Когда до неминуемого столкновения оставалось метров двадцать, человек протянул правую руку к экипажу и раскрыл ладонь. Звери моментально замедлили бег, будто влетели в невидимый кисель, и, мотая головами, остановились.
Человек подошел поближе, спокойно взял под уздцы обоих фенакодусов. Уверенно повернул морду одного из животных к себе и что-то шепнул на ухо. Зверь повел глазами и застыл, как парализованный. Человек пошептал еще немного, обошел фенакодусов и ловко их распряг. Оглобли разбитой телеги обреченно упали на землю, подняв легкое облачко сухих листьев. Животные почуяли свободу и побрели на обочину, стараясь дотянуться до свежей зелени на березах, которые росли вдоль просеки. А человек, совершенно безразличный к судьбе съежившегося на козлах возницы, поправил котомку за спиной и пошел по просеке туда, откуда только что вылетела безумная повозка.
Увидев, что беда миновала, возница поднял голову и ошарашенно огляделся. Несмотря на слой грязи на лице, было понятно, что это совсем молодой человек, почти ребенок. Мешковатая одежда и меховая жилетка прятали фигуру, но острые мальчишеские плечи выдавали юный возраст. Неловко соскочив на землю, возница стал искать глазами спасителя.
– Эй, стой! – звонкий голос разорвал тишину леса. – Стой, кому говорю!
Удаляющийся мужчина даже не обернулся. Но возница не хотел просто так расставаться со своим случайный спасителем и рванулся вдогонку.
– Стой, мужик! – мальчишка догнал человека и, схватив за рукав, заговорил нарочитым баском, старясь выглядеть взрослее. – Ты куда идешь? Можно я с тобой?
Человек остановился и дернул рукой, освобождаясь от слабой хватки. Только тут мальчик смог рассмотреть его. Это был мужчина среднего возраста, коротко стриженный и небритый. Черты его могли бы показаться мягкими, но недельная щетина и свежий, еще не вполне заживший шрам через левую щеку делали лицо мрачным и строгим. Человек был одет в грубые льняные штаны и такую же рубаху, подпоясанную плетеной кожаной веревкой. На ногах – поношенные сапоги из сыромятной кожи. На боку в ножнах болтался небольшой клинок.
– А давай вместе дальше. А то мне одному не с руки по лесу, а вдвоем будет веселее. Ты куда идешь? – не отставал мальчик.
– Туда, – буркнул мужчина, даже жестом не показав, куда именно.
– Ну и мне туда же, – обрадовался неудачливый возница. – Меня Санька зовут…
Но мрачный мужчина уже не слушал, он двинулся дальше, не проявив никакого интереса ни к словам мальчика, ни к нему самому. Потоптавшись на месте, Санька пошел следом.
– Так у меня же кони есть, можно верхом ехать, проще будет. Я тебе одного дам. За просто так.
Мужчина остановился, глядя на Саньку недовольно, как на назойливую муху. Приняв это как сигнал к действию, мальчик рысцой кинулся к фенакодусам, которые мирно щипали березовые ветки, собирая насекомых. Шлепками и окриками он подогнал животных. Фенакодусы неохотно послушались и, перейдя на новое место, сразу же продолжили кормиться. Торопясь, пока его спаситель не передумал, мальчишка полез на спину животному. После третьей безуспешной Санькиной попытки мужчина вздохнул, поморщился и, ничего не говоря, двинулся назад к обломкам повозки. Вернулся он с упряжью в руках. Поработав ножом, соорудил уздечку и взнуздал одного из фенакодусов. Затем ловко вскочил на него и медленно двинулся по просеке.
– Стой, а мне! – закричал изумленный мальчик.
Не оглядываясь, мужчина бросил на траву нож.
Примерно через полчаса Санька всадника догнал. Верхом, гордо держа в руке самодельные поводья. Он подъехал ближе и, неуверенно осадив животное, пристроился по правую руку от мужчины.
– Так тебя как зовут? – спросил мальчик.
В ответ путник протянул раскрытую ладонь.
– А, да, спасибо! – понял Санька и вложил ему в руку нож.
– Мальфом зови, – наконец назвал свое имя человек, пряча оружие.
– А я с батей должен был за зерном поехать, а кони как понесли, повозка пополам – и все! Батя остался там, а меня понесло! А у нас через ручей кто по мосту переехал – назад не пустят, так что мне теперь возврату нету, – затарахтел Санька. Он забыл придать голосу взрослую хрипотцу и теперь уже просто звенел. – Так я с тобой поеду, да? Может, к твоим прибьюсь, а то одному совсем плохо. Мальф, а ты где живешь, а? Ты домой едешь?
