Осень. Раньше я любил осень, а последние десять лет просто ненавижу. А ещё я ненавижу автомобили. Особенно гламурные иномарки. И гламурных тёлок за их рулём. Хорошо что из моего окна их не было видно. Не заезжают в наш двор такие тачки. А в последние пол года я не только машин, я солнечного света не видел. Пол года под землёй. Пол года сплошного кошмара, когда тебе под гипнозом и обычными методами вкачивают в мозг максимальное количество информации в различных областях. Радует только то, что скоро всё это закончится. Закончится в любом случае. Меня просто не станет в этом мире. Осталось ждать буквально считанные дни. А каких то десять лет назад я был молод, здоров и счастлив. У меня было всё, что нужно человеку для счастья. Любящая красавица жена, замечательный сын-первокласник, не самая плохая работа с не самой плохой зарплатой, квартира, машина и дача, поездки за границу к морю раз в год и плюс к этому два брата, для которых я был непререкаемым авторитетом. Теперь ничего этого нет. Остались только братья, благодаря которым я всё ещё живу. Всё остальное погибло под колёсами гламурной иномарки, которой управляла гламурная, вусмерть пьяная девица, оказавшаяся дочкой какого то высокопоставленного чиновника.
Я хорошо помню тот день и за прошедшие десять лет память не притупилась. Было начало октября 2010 года, через пару месяцев мне должно было стукнуть 35 лет. Мы возвращались с семьёй из аквапарка, где не плохо порезвились и отдохнули, и решили по пути зайти в супермаркет возле дома, купить на ужин всяких вкусняшек. Уже перешли улицу и шли по тротуару, Костик радостно прыгал, держась за наши руки, Марина мило улыбалась, подставив лицо последним тёплым лучам уходящего солнца. Так они и остались в моей памяти, радостный весёлый сын и улыбающаяся жена.
Не было ни визга тормозов, ни сигнала клаксона. Просто страшный удар в спину и темнота. Пол года комы, выйдя из которой я узнал, что у меня больше нет ног. И семьи тоже больше нет. Кроме братьев. Именно благодаря им я выжил, хотя и долго проклинал их за это. Болек и Лёлик. Борис Андреевич и Леонид Андреевич. Два молодых светила науки. Они были в больнице, куда меня привезли, буквально через час после случившегося. Они подняли на уши всех медицинских специалистов, до кого смогли дозвониться. Они возились со мной пока я был в коме, они возили меня по всем ведущим клиникам мира, когда я очнулся. Они организовали похороны жены и сына. Они не дали спустить на тормозах и прекратить уголовное дело против гламурной тёлки, убившей моих родных. Они молча терпели мои проклятья в их адрес за то, что не дали мне умереть с моими любимыми. Они наняли сиделку и оборудовали мою квартиру всем необходимым для жизни инвалида-колясочника, у которого помимо отсутствия ног, ещё и раздроблен позвоночник. Они все эти десять лет поддерживали меня и обеспечивали буквально всем. И вот пол года назад судьба преподнесла мне очередной "сюрприз". Рак костного мозга. Врачи дали максимум год. И снова Болек и Лёлик взялись за моё спасение.
Чтобы выжить мне нужно…уйти. Из этого мира в другой. Вернее даже не совсем в другой, а почти что в наш, только на, почти, 90 лет назад, из 2020го года в 1932ой. Хотя тут тоже не всё так просто. Мир вроде как и наш, а вроде как параллельный, местные головастики и сами ещё до конца не разобрались. Уйду не я сам, перемещение физических тел невозможно, уйдёт моё сознание или, выражаясь научно, моя психоматрица. Риск огромный. 98 % за то, что я просто растворюсь в темпоральном поле перехода и лишь 2 % дают положительный исход. Задание для смертника, которым, по сути, я и так являюсь.
Тогда, пол года назад, узнав о моем диагнозе, Болек и Лёлик приехали ко мне. Выпроводив из квартиры сиделку они молча сели напротив и уставились на меня.
— Что, сочувствовать приехали? — спокойным голосом спросил я, — так для меня это избавление, а не наказание. Жаль только ждать ещё довольно долго и уходить буду с не самыми приятными ощущениями. Шансов, как я понимаю, всё равно нет никаких.
— Ну, вообще то, шанс есть. Мизерный, но есть, — ответил Лёлик, — только тебе придётся поехать с нами и сюда ты уже, в любом случае, не вернёшься.
— А оно мне надо?
— Это ты решишь после того, как согласишься уехать с нами и поговоришь с одним человеком, — вступил в разговор Болек, — но в любом случае для тебя ничего не изменится. Если откажешься от предложения, то сможешь дожить сколько осталось в комфортных условиях и уйти без мук.
— Болек, ты всегда с детства выступал в роли искусителя, — хмыкнул я, — ладно, бог с вами, поехали. Возможность умереть спокойно тоже дорогого стоит.
У подъезда уже ждала машина скорой помощи, что в условиях пандемии короновируса никого из соседей не удивляло. Потом была почти двухчасовая поездка до ворот затерянной среди лесов воинской части, трёхчасовой перелёт в грузовом отсеке ИЛ-76, в который карета скорой помощи просто заехала, и ещё почти час езды по бетонке, проложенной среди вековой тайги. И вот среди расступившихся деревьев стало видно одинокое трёх этажное общарпанное строение, обнесённое, однако, мощным бетонным забором, высотой метров так пять. Микроавтобус заехал в открытые каким то невзрачным мужичком ворота, повернул к строению и нырнул в поднятые ворота подземного паркинга. Контраст между тем что было снаружи и тем, что встретило внутри был просто поразительным.
