КОСМОПОЛИС
Дон ДеЛило
Перевод: Mishoon_5, корректировка: Селена_Робстен
Специально для twilight-saga.ru
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
2000 г.
Апрель.
1
Сон покидал его чаще теперь. Не раз и не два в неделю, а четыре-пять дней кряду. Почему это случилось? Что он сделал? Он не гулял по ночам до самого восхода солнца. Не было друга, которого он любил бы настолько, чтобы говорить с ним часами по телефону. Сказать было нечего. Дело не в словах, а в тишине.
Он пытался читать, чтобы заснуть, но это только больше располагало к бодрствованию. Он читал научную литературу и стихи. Ему нравились короткие стихи. Ему нравилось просто смотреть на четкие ряды букв, будто бы выжженных на бумаге. Читая стихи, он мог ощутить свое дыхание. Обычно поэзия заставляет смотреть на вещи, которые мы не привыкли замечать. Это и было притягательным в стихах, по крайней мере для него. Долгие недели он сидел по ночам в вращающейся комнате на третьем этаже своего дома, прислушиваясь к собственному дыханию - вздох за вздохом.
Однажды ночью он пытался заснуть стоя, в своей комнате для медитации, но он не был ни монахом, ни адептом, чтобы так спать. Пропустив фазу сна, он впал в транс - в безлунное спокойствие, где все силы находятся в равновесии друг с другом. Покой длился недолго - всего лишь маленькая пауза в суетливой жизни.
Решение невозможно было найти. Он пробовал успокоительные и снотворные препараты, но они вызвали у него зависимость и чувство, будто внутри все сжимается в тугую спираль. Все, что он делал, казалось мучительным и неестественным. Даже самая безобидная мысль носила оттенок беспокойства. Что же он сделал? Он не консультировался с психологом, сидя в высоком кожаном кресле. Он читал Фрейда, но с ним покончено, на очереди Эйнштейн. Ночью он читал его Теорию Относительности, на английском и немецком, но отложил книгу, лежа без единого движения, пытаясь наконец собрать силу воли, чтобы сказать слово, которое выключит свет в комнате. Но кроме шума в голове, для него ничего не существовало.
Когда придет его час, умрет не он. Умрет весь окружающий мир.
Он стоял у окна и смотрел на рассвет великого дня. Оттуда открывался чудесный вид на мосты, узкие речки, поселения на окраинах, которые издалека выглядели как простые клочки земли. И все это делилось на землю и небо, которое можно было назвать только одним словом - недосягаемое. Он не знал чего хотел. Над рекой еще стояла ночь, и пепельного цвета дым парил над трубами. Он представил, что шлюхи уже наверное исчезли из освещенных лампами уголков на улицах, другие представители устаревших профессий только только начинали работу, грузовики с продуктами выезжали из рынков, а грузовики с газетами - из погрузочных доков. Фургоны с хлебом сейчас наверное проезжают через город и несколько отставших от сумасшедшей колонны машин едут по причудливому узору из улиц, с пульсирующим тяжелым звуком, льющимся из динамиков.
Однако, самым величественным зрелищем было поднимающееся за мостом солнце. Он смотрел, как сотни чаек следовали за покачивающимся яликом вниз по реке. У чаек большое и сильное сердце. Он знал, что оно непропорционально размеру их тела. Его как-то заинтересовала анатомия птиц, и он изучил все, даже самые мелкие, подробности. У птиц полые кости. Ему понадобилось несколько часов, чтобы усвоить все это.
Он не знал чего хотел. Но потом его осенило. Он хотел постричься. Постояв еще немного у окна, он смотрел на одинокую чайку, парившую высоко в потоках воздуха, восхищаясь ею, пытаясь понять птицу, чувствуя сильный и частый стук голодного сердца этого падальщика.
Он был одет в костюм с галстуком. Костюм скрывал его слишком накаченную грудь. Ему нравилось качаться по ночам: поднимать тяжелые металлические штанги и отжиматься. Это помогало избавиться от неприятных мыслей, скопившихся в течение дня.
Он гулял по своим апартаментам, состоящим из сорока восьми комнат. Он делал так, когда чувствовал нерешительность и подавленность, прошел рядом с крытым бассейном, комнатой для игры в карты, тренажерным залом, аквариумом с акулой и проекционным залом, остановившись у клетки с борзыми собаками, немного с ними поговорив. Затем он направился в пристройку, служившую для слежения за курсом валюты и исследования финансовых отчетов.
Вопреки ожиданиям, курс иены вырос за ночь.
Он снова поднялся на жилой этаж, шагая теперь медленнее и останавливаясь в каждой комнате, запоминая каждую деталь, поглощая каждый луч и волну энергии.
Картины, висящие на стенах, были в основном красочные и состояли из геометрических фигур. Большие полотна, заполняющие комнаты и высоко висящие картины в белых тонах, вкупе с небольшим фонтаном создающие атмосферу умиротворяющего спокойствия в атриуме. Без них там царила тревожность, требующая полнейшей тишины, чтобы окружающее можно было четко увидеть и почувствовать. Это была своего рода мечеть, под сводом которой шаги были почти не слышны, а сизые голуби тихонько ворковали. Ему нравились картины, которые были непонятны для гостей. Те, которые были светлее, становились незаметными на фоне желто-зеленых мраморных плит. Старые картины внушали чувство опасности. В новых этого уже не было.
