Космополис - [4]

Он бросил взгляд через окно слева. Потребовалась всего секунда, чтобы понять, что он знал женщину, сидящую на заднем сидении такси, ехавшего рядом. Это была его супруга Элиз Шифрин, с которой они были в браке уже целых 22 дня. Она была поэтессой, наследницей великого Шифрина, который потрясал своими произведениями Европу и весь мир. Он предупредил Торвала и, выйдя из машины, постучал в окошко такси. Элиз удивленно улыбнулась ему. Ей было где-то 25 лет, в чертах ee лица угадывалась какая-то утонченность, а глаза были большими и простодушными. В ее красоте было что-то глубокое. Возможно, это было интригующим фактом, а возможно - нет.

Ее шея слегка вытянулась и она неожиданно устало засмеялась. Ему нравилось, как она касалась пальцем своих губ, когда хотела выглядеть погруженной в какие-нибудь мысли.

Ее стихи были говном.

Она отодвинулась и он сел рядом. Звук клаксонов то утихал, то становился громче, будто какая-то ритуальная музыка.

Такси по диагонали пересекло перекресток и остановилось к западу от Второго Авеню, застряв в еще одной пробке. Торвал на лимузине следовал за ними.

- Где твоя машина?

- Мы ее не нашли, - сказала она.

- Поедем на моей.

- Не могу, правда не могу. Я знаю, что ты работаешь даже в машине. А я люблю такси. Никогда не отличалась особым знанием географии, к тому же многое можно узнать, спросив таксиста, откуда он приехал.

- Они приезжают из ужаса и отчаяния.

- Да, именно. Узнаешь о несправедливости в других странах во время поездки на такси.

- Мы в последнее время мало виделись. Я искал тебя сегодня утром.

Он снял солнцезащитные очки, чтобы произвести впечатление. Она взглянула на его лицо, спокойно, фокусируя на нем внимание.

- У тебя голубые глаза, - наконец сказала она.

Он поднял ее руки и поднес их к своему лицу, облизывая и вдыхая их запах. У Сикха, который был за рулем, не хватало одного пальца на руке (Сикхы - индийцы - мусульмане, носят чалму - прим. пер.). Эрик внимательно рассмотрел обрубок оставшийся от пальца. Впечатляюще. Весьма серьезная вещь - след на теле, несущий в себе историю и боль.

- Ты еще не завтракала?

- Нет, - ответила она

- Отлично, я бы сейчас съел чего-нибудь жирного.

- Ты никогда не говорил, что у тебя голубые глаза.

Он почувствовал замешательство в ее смехе и, прикусив сустав ее большого пальца, открыл дверь. Они вышли на тротуар и направились в кафе у угла здания.

Он сел спиной к стене, наблюдая как Торвал занял позицию около входа, откуда было видно все помещение. Здесь было много людей, говорящих на французском, сомалийском. Он слышал обрывки фраз на этих языках в гуще разнообразного шума. Так выглядела 47 улица: смуглые женщины в балахонах цвета слоновой кости, не смотря на ветер, дующий со стороны реки, направлялись в секретариат ООН, виднелись жилые небоскребы, называющиеся Моул и Октавия, няни-ирландки толкали коляски с детьми в парке, и конечно Элиз, швейцарка, наверное, по-национальности, сидела по ту сторону стола.

- О чем будем говорить? - спросила она.

Перед ним стояла тарелка с блинчиками и сосисками, в ожидании кусочка масла, которое растаяло бы на на ней. Нацепив еду на вилку, он бы обмакнул ее в холодный сироп и смотрел бы, как вилка погружалась в него. Он осознал серьезность ее вопроса.

- Мы хотим сделать вертолетную площадку на крыше. Я уже получил разрешение на использование воздушного пространства, но нужно еще кое-что изменить в планировке здания. Ты не голодна?

Похоже, еда ее совсем не привлекала. Зеленый чай и тост оставались нетронутыми.

- И еще надо настроить угол съемки рядом с лифтом. Давай поговорим о нас.

- Ты и я. Мы здесь. Так что да, можем поговорить о нас.

- Когда мы снова займемся сексом?

- Скоро, обещаю, - ответила она.

- Мы давно этим не занимались.

- Когда я работаю, мне нужно много энергии.

- Когда ты пишешь?

- Да.

- Где ты работаешь? Я тебя ищу, Элиз.

Он смотрел как Торвал, в тридцати футах от него, зашевелил губами, видимо говоря что-то в микрофон, прикрепленный на лацкан рубашки. На нем был еще и наушник от мобильника, находящегося под пиджаком, около пистолета с голосовым управлением. Оружие было чешским - еще одно свидетельство интернациональности этого района.

- Нахожу себе какое-нибудь укромное местечко, как всегда. Моя мать вечно кого-нибудь отправляла, чтобы меня найти, - сказала она, - Служанки и садовники искали меня везде. Она наверное думала, что я могу исчезнуть.

- Мне нравится твоя мать. У тебя ее грудь.

- Ее грудь?

- Отличные стоячие сиськи, - ответил он.

Он быстро поглощал свою пищу, затем съел и ее еду. Ему казалось, что он ощущает, как глюкоза внедряется в его клетки, вызывая уже другие желания в теле. Он кивнул хозяину кафе, греку с острова Самос, который махал ему рукой из-за стойки. Ему нравилось приходить сюда, потому что это не нравилось Торвалу.

- Скажи мне вот что. Куда ты сейчас поедешь? - спросила она, - На какую-то встречу? В свой офис? Где твой офис? Кто ты по профессии вообще?

Она взглянула на него поверх скрещенных пальцев, пряча улыбку.

- Ты знаешь многое. Думаю, это и есть твоя работа, - продолжила Элиз, - Думаю, ты посвятил себя знаниям. Ты собираешь информацию и превращаешь ее во что-то великое и ужасное. Ты опасный человек. Я права? Ты мечтатель.