Анатолий отыскал на одном из столов телефонный справочник, затрепанный внешний вид которого «гармонировал» с мебелью помещения.
Кроме двух практикантов в комнате никого не было, хотя признаки обитания штатных сотрудников были явные.
– Давай звякнем в фотолабораторию, бумаги подождут еще пару часов, – предложил Анатолий, когда они уселись на расшатанных стульях за обшарпанные письменные столы рабочей комнаты следственного отдела.
В фотолаборатории ответили, что их могут снять на удостоверения после четырнадцати часов.
– Судьба против нас и благоволит этим бумагам. Вот твоя половина. – Анатолий бросил на стол Михаилу часть документов и шумно вздохнул. Практиканты не торопясь стали читать и сортировать документы.
Работы оказалось не так уж много, к обедненному перерыву все документы были разложены и занесены в таблицу. Осталось проставить фамилию исполнителя и дату.
– У меня ничего интересного. Думаю, что большую часть нужно просто подшить в папку входящей корреспонденции.
– А у меня есть несколько запросов, на которые дать ответ придется, – сообщил Анатолий. – Вот, прочитай этот крик души из зоны.
Он передал Михаилу письмо на листке из ученической тетради в клетку, к которому было подшито сопроводительное письмо городской прокуратуры.
Письмо написано заключенным, неким Андреем Сергеевичем Ярмаком и адресовано главному прокурору города. Указание прокуратуры в сопроводительном письме было очень коротким: «Для рассмотрения и мотивированного ответа адресату в месячный срок».
Само письмо написано неровным почерком человека, отвыкшего писать. Содержание было довольно странным. Михаил прочитал его несколько раз:
" Прошу Вашего указания пересмотреть мое дело, так как я никого не убивал. Четыре года я пытаюсь вспомнить события того вечера, кажется, вспомнил все до секунды, каждую трещину на тротуаре. Не такой я был пьяный, чтобы убить человека и не помнить.
В свете гласности и перестройки прошу Вас отнестись ко мне по-человечески и назначить следствие по делу об убийстве Л.C. Белостенной заново".
– Он не сообщает никаких новых фактов, и, тем не менее, прокурор направляет письмо для ответа сюда.
– Письмо подписано кем-то из замов, посмотри на подпись… – попытался разъяснить Анатолию и себе Михаил. – Обычный для «эпохи перестройки» уход от ответственности. Давай по пути в столовку спросим об этом деле у Тамары Борисовны.
– Да! Есть хороший повод протестировать ее хваленую память.
Они прибыли только вчера из областного центра автобусом…
Большой «Икарус», желтый цвет которого едва можно было разглядеть под толстым слоем дорожной грязи, непрерывно моргая левым «глазом» от единственного «дворника», вынырнул из тумана и лихо развернулся, удачно минуя многочисленные выбоины на асфальтовой площадке автовокзала. Водитель, очевидно напарник, вышел сразу же и быстро открыл багажные секции.
За ним следом появились два довольно рослых молодых парня. Свой багаж, рюкзаки армейского образца, они получили первыми. Парни были одеты в обычную молодежную джинсовую униформу начала девяностых годов: куртка поверх свитера и брюки. Опытный глаз определил бы, что на одном настоящая «фирма», а на другом отечественная поделка из польской ткани.
Одетый попроще повертел головой, оглядывая двор и словно принюхиваясь, а затем направился в дальний угол станционной площади.
– Миша, ты куда?
Тот не ответил, а только показал в направлении туалета. У них было мало времени, но отложить посещение он не мог. На предыдущей остановке, было это более часа назад, попытка освободить мочевой пузырь не удалась, так как почти одновременно на станцию прибыли сразу три транзитных автобуса. Они пересекали местность, где пиво продавалось в любом придорожном киоске или кафе. Мощности пивоваренной промышленности в области явно превосходили возможности общественных туалетов, словно демонстрируя на таком обыденном примере, как на самом деле действовал в развитом социализме закон планомерного и пропорционального развития общественного производства, который Михаил не так давно штудировал по учебнику политической экономии.
Эта шутливая мысль пришла Михаилу в голову, когда он вышел из автобуса, позванивающего при движении пустыми и полными пивными бутылками, и отыскал туалет на пустыре в сотне метров от здания автостанции.
Народ мужского пола обступил дощатое заведение, рассчитанное, судя по внешним габаритам, на двух посетителей. Небольшая женская очередь у второй двери сразу разбежалась. Некоторые мужчины не дождались, когда смогут попасть внутрь сооружения.
Михаил не стал участвовать в таком «конкурсе».
То, что он увидел сейчас, оказалось не намного лучше.
Пол туалета, размещенного в полуподвальном помещении, был залит желтоватой смесью. К кабинам вели дорожки из кирпичей, уложенных на расстоянии шага. Парень, вошедший перед Михаилом, мочился в эту лужу, стоя в двери. Михаил подождал своей очереди и сделал то же самое. Не хватало перед посещением городского управления МВД “вымыть” свои кроссовки в зловонной жиже.
Они, студенты юридического факультета университета из областного центра, ехали на практику, точнее на заключительный ее этап – следственную практику в этот приморский город, который всегда отличался повышенным уровнем преступности и соответственно более высокой квалификацией следовательских кадров.
