Человек в серой сутане священника Пути уставился невидящим взглядом в окно своей узкой камеры. Он стоял неподвижно. За окном дождь лил как из ведра. Поверхность озера морщилась и бурлила. Синие ели клонились и качались. Дождь шуршал по стене Дома Уединения. Стекло окна было глубоко посажено в стене, и на него попадали лишь случайные, редкие капли, отскакивавшие от стен и подоконника. Человек обернулся и пересек комнату, чтобы включить свет. Он развернул лист бумаги, который держал в руке, и стал перечитывать. Он скомкал его и бросил к стене.
«Черт бы их всех побрал! И ее отца тоже! Я, Ричард, герцог Харлан, и у меня будет любая женщина, которую я захочу, я ждал шесть лет, пока она станет совершеннолетней. А сейчас она не желает ждать меня».
Он вспоминал Шарлотту Риц, какой он ее видел в последний раз. Ей было одиннадцать, она была кокетливой и с первыми признаками красоты, которая теперь восхищала. Она была дивной красавицей и была лучшей, по мнению генетического совета, парой для него. Харлан поджал губы.
Хвала господу, что другие Семьи не знают о нашем генетическом совете, подумал он. Мы потеряем преимущество в девушках, выживающих после Слабости, если они узнают, как мы этого добиваемся.
Он вспомнил Катрин Халарек, которая недолго и принудительно жила в Доме Одоннела, как невеста кузена. Возможно, она могла узнать что-нибудь о генетическом совете и рассказать, когда была так неожиданно вызволена своим братом и Ником фон Шуссом.
«Это может быть полезным для них», — пробурчал Ричард.
Харлан обернулся к окну. Дождь продолжал барабанить по подоконнику. Сотни километров отделяют его от владения и от власти, которой он привык пользоваться.
«Я герцог Харлан, — проговорил он, нуждаясь в человеческом голосе. — Герцог Харлан, глава Дома, и я желаю Катрин. Я хочу ее, а генетический совет отдал ее Эннису. Когда я забрал ее от него, мои вассалы и кузены поддержали атаку Мирового Совета на Бревен, чтобы вернуть ее. И теперь она у фон Шусса».
Герцог разорвал письмо на кусочки, бормоча слишком тихо, чтобы стража за дверью услышала это.
«Не надо было убирать Энниса, пока я не узнал, что он наговорил ей. Хотя бы о генетическом совете. Теперь он мертв, а его ребенок, который унаследовал бы Дом Халарека для нас после „безвременной кончины“ его дяди, нынешнего Лхарра, тоже мертв. Брат Катрин все еще жив, и она снова под его покровительством. Можно подумать, я такой же неумеха, как мой отец, и не смогу отделаться от этого социального реформатора. Это все от того, что надо использовать наследников. Я убил всех мужчин рода Халареков, кроме одного, который был на другой планете. Я убил их! Я убил тех, кто шел за мной в Зоне Мерзлоты, а это было не просто. Мне нужно было убить этого огромного пришельца, друга Халарека, когда у меня была для этого возможность, но я никогда не думал, что ему удастся меня схватить».
Харлан бросил клочки к стене, но это его почти не успокоило. «Теперь отец этой девки говорит мне, что выдает ее за Лхарра Халарека. Из всех стоящих мужчин Старкера-4 герцог выбрал Карна Халарека!»
Он подхватил что-то из мебели и бросил об стену, затем полетела лампа, за ней стол, на котором она стояла. Хруст и треск совсем не намного уняли его ярость. Они заплатят. Обазаплатят.
Брандер Харлан показал свое удостоверение гвардейцу Совета перед дверью покоев Ричарда. Смешно показывать им одну и ту же карточку каждый раз, когда он приходит с визитом, но именно так работает бюрократия. Они обыскали его на случай контрабанды, затем один из гвардейцев открыл дверь. Дверь захрустела, раздавливая осколки стекла от разбитой лампы. Куски того, что было столом, валялись в углу. Ричард стоял у окна с бумагой в руке. Он сворачивал листы и разворачивал их, снова сворачивал. Он резко обернулся, когда услышал, что дверь закрылась. Брандер заметил эту реакцию и посмотрел опять на обломки стола.
«Растерянный Ричард? Нервный? Так на тебя не похоже».
Ричард почти всегда смотрел в окно, когда приходил с визитом Брандер. Видимые признаки гнева и нервозности были очень редки. Брандер пожал плечами. Слишком мало было позволено Ричарду, поэтому ему приходилось, глядя в окно, придумывать планы на будущее. Теперь новый аббат в точности соблюдал приговор Совета. Библиотека здесь была маленькой, ограниченной и очень религиозной, а Ричард, к тому же, не был большим любителем чтения. Он не мог пользоваться три-д, чтобы общаться с друзьями и союзниками. Новый аббат запретил это Ричарду, кроме очень важных случайностей. Галоп по равнине или лесу, или дуэль на рапирах или лучеметах с врагом, равным по силе, — это больше подошло бы Ричарду, но…
«Еще пять лет такой строгой изоляции и бездеятельности, и Ричард уже не сможет править. Может быть, он уже не способен. Это то, над чем надо потрудиться с Изаном Марком и другими. Не способен править. Нет наследников. Скоро не будет способности иметь наследников, хотя я им не скажу об этом».
Ричард теребил в пальцах бумагу. Брандер кашлянул, чтобы Ричард обратил на него внимание.
— Дела шли неплохо на этой неделе, кузен? Хотя бы так, как можно предположить?
