Все началось в одну из суббот жаркого и душного августа. Помню, в тот день я ушел с работы чуть позже двенадцати. Да, меня зовут Том Уоллис, а работаю я на Северо-Американском самолетостроительном заводе в Инглвуде, штат Калифорния. Мы живем в местечке под названием Хоторн. Снимаем небольшой дом с двумя спальнями недалеко от шоссе, принадлежащий нашей соседке Милдред Сентас. С другим соседом, Фрэнком Вонмейкером, мы вместе работаем и обычно ездим на завод и обратно то на его машине, то на моей. Но Фрэнк терпеть не может работать по субботам и сумел в тот день организовать себе выходной. Поэтому я ехал домой один.
Повернув на улицу Тули, я увидел припаркованный перед нашим домом двухместный «меркьюри» и с радостью уразумел, что у нас в гостях Филипп, брат моей жены Энн. Он преподавал психологию в Калифорнийском университете в Беркли и изредка приезжал на выходные в Лос-Анджелес. В наш новый дом он пожаловал впервые: мы переехали сюда только два месяца назад.
Я осторожно свернул на подъездную аллею и затормозил перед воротами гаража. На противоположной стороне улицы жена Фрэнка Элизабет пропалывала грядки, сидя на корточках. Она приветливо улыбнулась и помахала мне рукой в грязной белой перчатке. Я ответил на приветствие, выбрался из машины и зашагал к крыльцу. Поднимаясь по ступенькам, я заметил, что Элизабет пытается встать на ноги и привести в порядок свой рабочий халат. Беременность делала ее немного неуклюжей. Ребенок должен был появиться на свет через три месяца. После семи лет совместной жизни Вонмейкеры ждали первенца.
Открыв входную дверь и войдя в гостиную, я увидел Фила, сидящего за столом с бутылкой кока-колы в руке. Мне всегда был симпатичен этот высокий худощавый парень лет двадцати с подстриженными ежиком темно-каштановыми волосами, и я всегда радовался его визитам.
— Привет, братишка, — ухмыльнулся он.
— Привет, — кивнул я, снимая пиджак. Уф! Сразу стало легче.
Из кухни вышла Энн и, как обычно, встретила меня поцелуем и улыбкой.
— Как себя чувствует будущая мама? — поинтересовался я, нежно погладив ее по ощутимо выступающему животику.
— Ощущает себя толстой и неповоротливой, — последовал ответ.
Я усмехнулся и снова поцеловал ее.
— Тебе не жарко?
— Только не говори об этой ужасной погоде! — с дрожью сказала Энн. — Даже дышать тяжело.
— Молчу, — покладисто согласился я.
— Голоден?
— Умираю с голодухи.
— Вот и отлично. Мы с Филом как раз собирались поесть.
— Через минуту я к вам присоединюсь, — сообщил я и отправился мыть руки.
Усевшись за стол напротив Фила, я принялся рассматривать его ослепительно зеленую рубашку. Цвет был таким ярким, что хотелось зажмуриться.
— А почему ты выбрал такой цвет? — осведомился я. — Подаешь сигналы вражеским самолетам?
— Так я хорошо заметен в темноте.
— Тогда понятно. Видимо, это помогает твоим студенткам следить за тобой по ночам, — заметил я, глядя на ухмыляющуюся физиономию Фила.
— Послушайте, вы, двое, только не начинайте опять! — воскликнула Энн, ставя на стол большую тарелку с нарезанным мясом.
— Что ты имеешь в виду? — удивился Фил.
— Если вас вовремя не остановить, — сказала она, — вы снова начнете дразнить друг друга, язвить и состязаться в остроумии. Сегодня я этого не вынесу. Слишком жарко.
— Ладно, — согласился Фил. — Не будем язвить и острить. Не возражаешь, родственник?
— Вы хотите испортить мне выходные? — вскричал я с ноткой трагизма в голосе.
— Мне все равно, — заявила Энн, — но адская жара и ваши шуточки — это слишком, даже для моего ангельского характера.
— А где Ричард? — спросил я.
— Играет во дворе с Кэнди, — простонала Энн, устраиваясь рядом со мной. — Господи, как тяжело!
Я ободряюще похлопал ее по руке, и мы приступили к еде.
— Кстати, о Кэнди, — снова заговорила Энн. — Надеюсь, ты не забыл, что сегодня у Элси вечеринка?
— Боже мой, — пробормотал я, — разумеется, забыл. А нам обязательно туда идти?
Энн пожала плечами:
— Она пригласила нас неделю назад. Было достаточно времени, чтобы отказаться. Сейчас уже поздно.
— Действительно, неудобно, — вздохнул я и впился зубами в аппетитный бутерброд с ветчиной.
— По-моему, мой родственник не слишком радуется предстоящему развлечению, — заметил Фил. — Разве на вечеринках у Элси так скучно?
— Скучно, — подтвердил я с набитым ртом.
— А кто она?
— Наша соседка, — пояснила Энн, — Кэнди — ее маленькая дочка.
— А организация всевозможных вечеринок — ее маленькое хобби, — добавил я. — Зовут нашу замечательную соседку Элси Максвелл, и ее бедному мужу можно от души посочувствовать.
Энн улыбнулась и укоризненно покачала головой:
— Бедняжка Элси, если бы она знала, какие ужасные вещи мы говорим о ней за глаза!
— Значит, там скучно? — переспросил Фил.
— Пойдешь с нами и сам все увидишь, — вздохнул я.
— Уж я-то сумею оживить ваше сборище! — произнес Фил, для пущей убедительности кивая.
В пятнадцать минут девятого Ричарду наконец надоело капризничать, он успокоился и уснул. А мы отправились к Элси. Как правило, о быте семейной пары говорит их дом. Но только не в данном случае. Рон оплачивал все счета, но это был дом Элси. Ее дух чувствовался во всем.
