Солнце пекло нещадно, заливая ослепительным светом палубу моторной яхты «Голубая луна». Изящная восьмидесятиметровая красавица длиной двести сорок футов, яхта была выдающимся творением дизайнерской мысли. Бассейн, вертолетная площадка, шесть элегантных, комфортабельных гостевых кают, словно сошедший с киноэкрана хозяйский люкс и вымуштрованная команда в составе шестнадцати человек. «Голубая луна» и, конечно, ее владелец красовались во всех мировых журналах для яхтсменов. Чарльз Самнер Харрингтон купил ее у саудовского принца шесть лет назад. А свою первую яхту, семидесятипятифутовую, он приобрел в возрасте двадцати двух лет. Она называлась «Мечта». Сейчас, спустя двадцать четыре года, он, как и тогда, наслаждался пребыванием на борту собственного роскошного судна.
Сорокашестилетний Чарльз Харрингтон считал себя везучим человеком. И действительно, жизнь его протекала без видимых осложнений. В двадцать один год он унаследовал гигантское состояние и на протяжении вот уже четверти века распоряжался им весьма рачительно. Он управлял собственными инвестициями и семейным фондом. Чарли прекрасно отдавал себе отчет, что мало кому на этом свете так везет, как ему, и много делал для того, чтобы облегчить участь менее удачливых собратьев – и через фонд, и лично. Он ощущал в полной мере огромную ответственность, лежащую на нем, и ставил интересы других превыше всего. Объектом его особого внимания были нуждающиеся молодые люди и дети. Фонд вел большую работу в сфере образования, оплачивал медицинские услуги неимущим, в особенности в развивающихся странах, и много делал для борьбы против жестокого обращения с детьми в бедных городских районах. Чарльз Харрингтон был заметной общественной фигурой в своем районе, а свою благотворительность никак не рекламировал и занимался ею в основном через фонд, а иногда и анонимно. Чарльз Харрингтон был филантроп по призванию, в высшей степени неравнодушный и сознательный человек. В то же время он не скрывал своих сибаритских наклонностей, в которых всегда признавался со смехом, но никогда не искал себе оправданий. Он мог себе это позволить. Он из года в год тратил миллионы на благо других, причем в большой мере – из своих собственных денег. Он так и не женился и не обзавелся детьми, наслаждался своей безбедной жизнью и, по возможности, делил ее со своими друзьями.
Каждый год, независимо ни от чего, Чарли и двое его ближайших друзей, Адам Вайс и Грей Хоук, проводили август у него на яхте. Они бороздили Средиземное море и вставали на якорь там, где хотели. Это был их излюбленный отдых на протяжении десяти лет. Все трое с нетерпением его ждали и шли ради него на любые жертвы. Каждый год первого августа Адам и Грей прилетали в Ниццу и на целый месяц поселялись на «Голубой луне», точно так же, как раньше – на ее предшественнице. Обычно Чарли проводил на борту и июль тоже, иногда он не появлялся в Нью-Йорке до середины, а то и до конца сентября. Всеми делами фонда и различного рода финансовыми операциями он прекрасно управлял отсюда. Но август был предназначен только для отдыха. Так было и в этом году. Чарли блаженствовал на корме, неспешно вкушал завтрак, а яхта мягко покачивалась на якоре неподалеку от порта Сен-Тропе. Накануне выдался бурный вечерок, и на борт приятели вернулись только в четыре.
Несмотря на это, Чарли ни свет ни заря был уже на ногах. По правде сказать, воспоминания о вчерашнем вечере у него были весьма смутные. С Адамом и Греем так всегда. Когда они собираются вместе, то превращаются в буйную компанию, правда, их веселье проходит без ущерба для окружающих. Оправдываться им было не перед кем, все трое были неженаты. А на данный момент и постоянной девушки ни у одного из них не было. Между ними существовал уговор: независимо от обстоятельств на борт яхты они являются без женщин и проводят месяц как холостяки, наслаждаясь полной свободой в мужской компании. А после отпуска все трое погружаются в дела. У каждого была своя нива: у Чарли – благотворительность, у Адама – юриспруденция, у Грея – искусство. Чарли любил приговаривать, что за год работы месяц свободы от дел они заслужили.
Двое из их троицы были холостяками по убеждению. Чарли же уверял, что к нему это не относится. По его словам, его ситуация – чистая случайность, простое невезение. Он уверял, что хочет жениться, но пока, несмотря на многолетние поиски, не нашел себе достойной спутницы жизни. Впрочем, он не оставил надежды и продолжал искать со свойственной ему дотошностью и упорством. Он успел четырежды побывать в положении жениха, правда, это было давно. И всякий раз случалось нечто, из-за чего свадьбу приходилось отменять, к его сожалению и досаде.
Первая невеста переспала с его лучшим другом за три дня до свадьбы. Для него это стало настоящим потрясением. И конечно, свадьбу пришлось отменить. Ему тогда было тридцать лет. Вторая невеста после помолвки получила приглашение на работу в Лондоне. Он прилежно летал к ней, пока она вкалывала на британский «Вог» с таким рвением, что у нее не оставалось времени побыть с ним, а он терпеливо ждал ее в квартире, которую снял специально для встреч с любимой девушкой. До свадьбы оставалось два месяца, когда она призналась, что не представляет себе, как, став его женой, бросит работу, что для Чарли было само собой разумеющимся. Он был убежден, что жена должна сидеть дома и заниматься детьми. Жениться на женщине, делающей карьеру, ему совсем не хотелось, и они решили расстаться – разумеется, полюбовно, но к его великому разочарованию. Тридцатидвухлетний Чарли все еще был преисполнен решимости найти женщину своей мечты. Минул год, и он вновь уверовал, что это наконец произошло. Следующая его избранница была необыкновенная девушка, а главное – готовая ради него бросить учебу в медицинском. Они вместе ездили в Южную Америку, совершали поездки по делам фонда, колесили по развивающимся странам, где помогали обездоленным детям. У них было много общего, и через полгода знакомства они приняли решение пожениться. Все шло хорошо, пока не стало ясно, что невеста не мыслит себя отдельно от своей сестры-двойняшки и намерена повсюду таскать ее за собой. У него же с этой сестрой возникла стойкая взаимная неприязнь, и не было дня, чтобы они не ссорились до изнеможения. У Чарли не оставалось сомнений, что эту неприязнь им не удастся преодолеть. Как бы они ни старались, она будет только множиться и крепнуть. И он решил разорвать помолвку, его невеста согласилась. Она слишком дорожила своей сестрой, чтобы выходить замуж за мужчину, который так активно ее невзлюбил. Через год она вышла замуж за другого, ее сестра стала жить вместе с ними, что убедило Чарли в его правоте. Последняя помолвка тоже закончилась неудачно, это было пять лет назад. Она утверждала, что любит Чарли, но принципиально не хочет иметь детей. При всей своей любви, в этом вопросе его подружка не собиралась уступать ни на йоту. Сначала Чарли надеялся, что сумеет ее разубедить, но этого не произошло, и они расстались друзьями. Чарли вообще всегда расставался со своими возлюбленными полюбовно. Со всеми, с кем встречался, он умудрялся оставаться в самых теплых отношениях. На Рождество его засыпали поздравительными открытками и фотографиями женщины, с которыми он когда-то был близок. Многие из них давно уже были замужем. Если посмотреть на их семейные фотографии, все они были очень похожи. Красивые, светловолосые, образованные женщины из аристократических семей, которые учились в самых лучших учебных заведениях и нашли себе самых достойных мужей. Со своих рождественских снимков они ему улыбались, стоя рядом со своими преуспевающими супругами и симпатичными отпрысками. Со многими своими бывшими подругами Чарли продолжал поддерживать отношения, они его обожали и вспоминали с большой теплотой.
