Жил на свете Король, и была у него единственная дочь, гордость и отрада отцовского сердца. Принцесса отличалась и красотой, и добрым нравом, и возвышенной душой; Король по праву мог бы назвать дочь совершенством во всех отношениях, кабы не один недостаток. Принцесса никогда не смеялась. Ничто не забавляло Принцессу.
Короля, ее отца, позабавить было нетрудно. Придворному Шуту стоило только открыть рот, и Его Величество откидывался на троне, хохоча во все горло. В том, чтобы с лету схватить соль анекдота или смешной загадки, Его Величеству воистину не было равных. Принцесса же со всей серьезностью выслушивала анекдот или загадку до конца, и когда дело доходило до соли, говорила: «Да неужели?», или «В самом деле?», или «А что же произошло дальше?» — «Милочка моя, — разъяснял Король, вытирая глаза, ибо Его Величество обычно смеялся до слез, — разве ты не понимаешь? Это же шутка!» — И Принцесса отвечала: «Понимаю, конечно: это шутка. Но, отец мой, к чему производить столько шума?»
Ибо Ее Королевское Высочество уверяла, что способна понять шутку не хуже всякого другого. Только в одном отличалась она от Короля: услышав шутку, Его Величеству непременно нужно было издать набор оглушительных рокочущих звуков, в то время как она, услышав шутку, никаких звуков издавать не желала. Ну и велика важность!
— Милочка моя, — терпеливо пояснял Король, — дело не в том, хочешь ты или не хочешь. Если у тебя есть чувство юмора, ты не можешь не рассмеяться.
— Значит, чувства юмора у меня нет, — замечала Принцесса.
— Сам знаю, что нет, — вздыхал Король.
И весьма при этом огорчался. Ибо что может быть приятнее, чем рассказать забавную историю той, кого ты любишь, и следить, как милое лицо озаряется улыбкой, и слышать, как ее смех эхом вторит твоему смеху, так что сам ты начинаешь смеяться с новой силой; что может быть приятнее, чем разделить радость от хорошей шутки с дорогим существом! И подобного-то удовольствия Король был лишен!
Король старался, как мог. Он читал дочери вслух, от начала и до конца, весьма развлекательную книгу под названием «Тысяча Препотешных Шуток, Заимствованных из Разнообразных Источников», в конце каждой истории делая паузу, чтобы дочь его успела отсмеяться, прежде чем он перейдет к следующему рассказу. Но Принцесса не смеялась. Его Величество терпеливо перечитывал историю вторично; Принцесса не смеялась. Король давал дочери прочесть самой «Увеселительные Рассказы Различных Земель» и напряженно следил за выражением ее лица. Принцесса так и не улыбнулась.
Что бы не говорил и не делал Король, что бы не говорил и не делал Придворный Шут, выражение лица Ее Высочества оставалось неизменно серьезным. Принцесса отличалась красотой, добрым нравом, возвышенной душой — но вот смеяться она не умела.
И вот Король понял, что долее этого не вынесет, и решил, что нужно во что бы то ни стало рассмешить юную Принцессу. Его Величество посоветовался о своем затруднении с Лордом-Канцлером, каковой почитался первым мудрецом королевства. А у Лорда-Канцлера был сын, юный граф Хоппо, юноша невеликих достоинств (по чести говоря, ни осведомленностью в разного рода науках, ни красотою, ни храбростью сей отрок не отличался), что в кругу собственной семьи снискал немалое уважение в качестве шутника. Засим Лорд-Канцлер изрек следующее:
— Я бы рекомендовал Вашему Величеству, чтобы Ваше Величество объявили всем своим верным подданным следующее: кто первым сумеет рассмешить Ее Королевское Высочество, тот получит в награду руку Ее Королевского Высочества и половину королевства Вашего Величества.
— Что скажешь, милочка? — спросил Король у дочери.
— Как вам будет угодно, — отозвалась Принцесса. — Смеяться я все равно не стану, ибо похоже на то, что нет у меня к тому склонности, да и к замужеству я особо не стремлюсь, но — как вам будет угодно.
Король повернулся к Лорду-Канцлеру:
— Да будет о том объявлено во всеуслышание, — повелел монарх. Отныне и впредь те, у кого есть в запасе смешные загадки или веселые шутки, всякий день в полдень могут явиться ко Двору на получасовую ауедиенцию и будут с превеликим вниманием выслушаны. Тот, кто первым рассмешит Ее Королевское Высочество, получит в награду ее руку.
— И половину королевства? — с надеждой уточнил Лорд-Канцлер.
— Разве так принято? — спросил Король.
— Еще как принято, Ваше Величество.
— Очень хорошо. Да будет так. Мы ждем соискателей завтра в полдень.
Засим в полдень следующего дня все, у кого в запасе нашлась потешная история или лукавая загадка, явились во Дворец, а первым среди них был юный граф Хоппо. Один за другим соискатели загадывали загадки, острили, пересказывали забавные анекдоты, а Ее Королевское Высочество внимательно слушала.
— Как вы думаете, Ваше Королевское Высочество, — начал граф Хоппо, зачем дракон переползает через дорогу?
Король эту шутку знал, и захихикал про себя в предвкушении ответа.
— Я полагаю, — предположила Принцесса, — дракон переползает через дорогу для того, чтобы оказаться на другой стороне.
— Д-да, — отозвался Хоппо, несколько раздосадованный. — Да, именно так.
— И что же? — спросила Принцесса.
