История развития формы креста. Краткий курс православной ставрографии
Впервые вниманию боголюбивого читателя предлагается краткий обзор той интереснейшей части Священного Предания Православной Церкви, которая содержит в себе многоценный мистико‑догматический и нравственно‑эстетический опыт традиционного употребления различных изображений креста в истории Христианства. Разнообразные символы и знаки, сопровождающие каждого христианина на его пути к Небу, — есть особый язык Святой Церкви, знание которого необходимо каждому ее члену, поэтому брошюра может быть рекомендована в качестве учебного пособия по катехизации самого широкого круга читателей.
| Жанр: | Религиоведение |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 12 |
| ISBN: | - |
| Год издания: | 1997 |
| Формат: | Полный |
История развития формы креста. Краткий курс православной ставрографии читать онлайн бесплатно
К.В.П.История развития формы креста
История развития формы креста. Краткий курс православной ставрографии
© Подготовлено редакцией альманаха «Жизнь вечная» на правах рукописи.
Введение
В ветхозаветной церкви, состоящей в основном из евреев, распятие, как известно, не применялось, и казнили, по обычаю, тремя способами: побивали камнями, сожигали живьем и вешали на дереве. Поэтому «и пишется у них о висельниках: „проклят всякий висящий на древе“ (Втор. 21:23)», поясняет Святитель Димитрий Ростовский (Розыск, ч. 2, гл. 24). Четвертая же казнь — усечение головы мечом — прибавилась у них в эпоху Царств.
А крестная казнь была тогда языческой Греко‑Римской традицией, и еврейский народ познал ее лишь за несколько десятилетий до Рождества Христова, когда римляне распяли их последнего законного царя Антигона. Поэтому в ветхозаветных текстах нет и не может быть никаких даже подобий креста в качестве орудия казни: как со стороны названия, так и со стороны формы; но, напротив, там имеется множество свидетельств: 1) о деяниях человеческих, образ креста Господня пророчески предобразовавших, 2) о предметах известных, силу и древо креста таинственно предначертавших и 3) о видениях и откровениях, самое страдание Господне предызобразивших.
Сам же крест, как страшное орудие позорной казни, избранное сатаной знаменем смертоносности, вызывал непреодолимый страх и ужас, но, благодаря Христу‑Победителю, он стал желанным трофеем, вызывающим радостные чувства. Поэтому и святой Ипполит Римский — муж Апостольский — восклицал: «и у Церкви есть свой трофей над смертью — это Крест Христов, который она носит на себе», и святой Павел — Апостол языков — писал в своем Послании: «желаю хвалиться (…) только крестом Господа нашего Иисуса Христа» (Гал. 6:14). «Смотри, сколь вожделенным и достолюбезным соделалось сие столь ужасное и поносное (позорное — славян.) в древности знамение жесточайших казней», — свидетельствовал святитель Иоанн Златоуст. И Апостольский муж — святой Иустин Философ — утверждал: «Крест, как предсказал пророк, есть величайший символ силы и власти Христовой» (Апология, § 55).
Вообще же «символ» — по‑гречески «соединение», и означает или средство, осуществляющее соединенность, или обнаружение невидимой реальности через видимую натуральность, или выражаемость понятия изображением.
В новозаветной Церкви, возникшей в Палестине в основном из бывших иудеев, сначала привитие символических изображений было затруднено по причине приверженности их к своим прежним преданиям, строго запрещавшим изображения и тем самым ограждавшим ветхозаветную церковь от влияния языческого идолобесия. Впрочем, как известно, Промысл Божий уже тогда давал ей много уроков символического и иконографического языка. Например: Бог, запретив пророку Иезекилю говорить, повелел ему начертать на кирпиче изображение осады Иерусалима в «знамение сынам израилевым» (Иез. 4:3). И понятно, что со временем, при увеличении числа христиан из других народов, где традиционно допускались изображения, такое одностороннее влияние иудейского элемента, конечно же, ослабевало и постепенно исчезало совсем.
Уже с первых веков христианства, по причине преследования последователей распятого Искупителя, христиане принуждены были скрываться, исполняя свои обряды втайне. А отсутствие христианской государственности — внешней ограды Церкви и продолжительность такого угнетенного положения отразились на развитии богослужения и символики.
И по сей день сохранились в Церкви меры предосторожности для охранения самого учения да и святынь от зловредного любопытства врагов Христовых. Для примера, Иконостас — порождение Таинства причащения, подлежащего предохранительным мерам; или диаконский возглас: «елицы оглашенные изыдите» между литургиями оглашенных и верных, несомненно, напоминает нам, что «мы совершаем Таинство, затворив двери, и запрещаем непосвященным быть при оном», пишет Златоустый (Беседа 24, Мф.).
Вспомним, как известный Римский лицедей и мим Генесий по приказу императора Диоклетиана в 268 году выставлял в цирке на посмешище Таинство крещения. Какое чудесное действие оказали на него произнесенные слова, видим из жития блаженного мученика Генесия: покаявшись, он принял крещение и вместе с приготовленными для публичной казни христианами «был первым усечен главою». Этот далеко не единственный факт поругания святыни — пример того, что многое из христианских тайн сделалось известным язычникам уже давно.
«Мир сей, — по слову Тайновидца Иоанна, — весь лежащий во зле» (1 Ин. 5:19), и есть та агрессивная среда, в которой Церковь борется за спасение людей и которая вынудила христиан уже с первых веков употреблять условный символический язык: сокращения, монограммы, символические изображения и знаки.
Этот новый язык Церкви помогает посвящать новообращенного в тайну Креста постепенно, разумеется, с учетом его духовного возраста. Ведь необходимость (как добровольного условия) постепенности в раскрытии догматов оглашенным, готовящимся к принятию крещения, основана на словах Самого Спасителя (см. Мф. 7;6и1 Кор. 3:1). Именно поэтому святитель Кирилл Иерусалимский разделил свои проповеди на две части: первую — из 18 огласительных, где ни слова о Таинствах, и вторую — из 5 тайноводственных, объясняющих верным все церковные Таинства. В предисловии он убеждает оглашенных не передавать услышанное посторонним: «когда опытом изведаешь высоту преподаваемого, тогда узнаешь, что оглашаемые недостойны слышать его». И святитель Иоанн Златоуст писал:
![Государство, религия, церковь в России и за рубежом №2 [35], 2017](/storage/book-covers/ff/ff24ac06e314227f1e5526f1295c105be56c2c10.jpg)
