Как это обычно бывает по осени, с утра зарядил мелкий дождик, шел он весь день и, похоже, не собирался заканчиваться и ночью. Старый заброшенный тракт развезло до состояния средних размеров болотца. Редкие птицы в куцых, облезлых кустах, сиротливо кричали, словно понимая, что на югах сейчас значительно лучше. Солнце уже давно село, и птицам вторили какие-то ночные животные, с отвратительными голосами.
Однако, эта гнетущая обстановка отнюдь не смущала бодрого старика, спешившего сквозь ночь неведомо куда. Внимательный наблюдатель, удивился бы, заметив, что черный залатанный плащ на путнике оставался сухим, несмотря на проливной дождь. Да и прыгал этот старик через лужи, совсем не по-стариковски. Хотя, подождите… Почему старик? Возможно, длинные светлые волосы ввели в заблуждение гипотетического наблюдателя? Или суковатая палка, которой путник постукивал по дороге? Итак, кто же всё-таки шел по заброшенной дороге в дождливую осеннюю ночь? Ответить на этот вопрос определенно, не смог бы и целый десяток свидетелей. В неверном свете Луны, с трудом пробивающемся сквозь пелену облаков, можно было увидеть довольно молодого юношу, в щегольском камзоле, покрытом красным плащом, добротных суконных штанах и черных сапожках, предназначенных скорее для танцев, чем для дальних переходов. На ходу он помахивал тоненькой тросточкой, в такт покачивающейся черной как смоль челке, закрывавшей правый глаз. Вот он играючи перепрыгивает через огромную лужу и, приземлившись в грязь, поднимает фонтан брызг. Они взлетают и стремятся упасть неприятными грязными каплями, но уже не на плащ юнца, а на дорогую белую мантию зрелого мужчины. Но неизвестная сила отбрасывает их, и черный залатанный плащ, как и прежде, остается сухим. Да,…Похоже, лишь одно можно было бы сказать определенно — постоянного облика незнакомец не имел.
Старый тракт, между тем, становился всё шире. По краям его, стали попадаться признаки близкого людского присутствия — сломанные тележные колеса, какие-то черепки и прочий хлам, нередко скапливающийся вблизи селений. Незнакомец заметно приободрился и прибавил шагу. И, действительно, откуда-то потянуло дымом, и послышался редкий ночной брех собак. Однако, что-то более интересное привлекло внимание путника, и он, сойдя с дороги, нырнул в лес. Продравшись сквозь редкий подлесок, он вышел на сельское кладбище. Угол, с которого зашел путник, примыкал к наиболее старой его части. Здесь сохранились в целости лишь солидные каменные надгробия зажиточных семейств, тогда как земляные холмики могил бедняков, давно уже оплыли. Но ночному посетителю кладбища было всё равно, кто и где лежит, и насколько он был богат при жизни. Старик выбрал самую широкую каменную плиту и прилег на нее с блаженной улыбкой, словно ложился не на твердый гранит, а на пуховую перину. И стоило ему лечь и закрыть глаза, как из-под камня, потянулась тонкая струйка зеленоватого дыма. Дым же этот не спешил рассеиваться, а затекал, казалось, прямо под камзол юноше. И вот уже и из остальных могил, протянулись тонкие светящиеся зеленоватые нити к белой мантии мужчины. Это была некромантия, не самая уважаемая часть магического искусства, главным образом, по причине отвратительности ее источников и продуктов. Незнакомец же, судя по всему, стоял на высокой ступени этой отрасли магии, ибо использовал силу мертвой плоти напрямую, не прибегая к заклинаниям, или долгим неаппетитным обрядам. Сила тлена и разложения, буквально разлитая на кладбище, наполняла его также естественно, как воздух, наполняет легкие обычных людей. Настроение мага улучшалось с каждой минутой, так как подобные запасы скопившейся силы, означали, то, что некромантов давненько не бывало в этих краях.
Но вскоре блаженное ничегонеделанье мага было прервано совершенно грубым образом, а именно шумом и треском за оградой кладбища. Раздались сдавленные вопли, кто-то кого-то пытался удержать от чего-то — но, как оказалось, безуспешно. Доказательством этого факта, являлся молодой парень в серебристых доспехах, вывалившийся из кустов на территорию кладбища. Некромант с интересом взглянул на него, не выказывая, впрочем, никакого опасения.
— Ах ты, мерзкая тварь! — закричал рыцарь и рванул с мечом наперевес в направлении мага. Взмах, удар, но старик ужом вывернулся из-под опускающегося клинка и отпрыгнул на добрый десяток шагов.
— Хм. Но за что? — пробормотал он. — И кто же ты вообще такой будешь? На рыцаря не похож, молод больно. Доспехи явно не дешевые, да и меч не из последних.
Парень не ответил, а рванул вперед с новыми силами, в стиле атакующего вепря. Старик, на этот раз, решил не отступать, а несколькими резкими движениями посоха сплел в воздухе зеленый светящийся узор и швырнул его в атакующего. Но тот, нисколько не обескураженный несущейся на него волшебной паутиной, отмахнулся от нее мечом. У мага глаза полезли на лоб — заклинание, разрушить которое было по силам лишь грандмастерам, от удара обычным, незаколдованным мечом (а уж заколдованное оружие маг определил бы сразу) потускнело и развалилось в мелкий прах. Секунда растерянности, чуть не стоила жизни незадачливому некроманту, но он уже пребывал во второй из своих форм — молодой щеголь, с длиной челкой, вцепился когтями в лицо рыцарю, а внезапно удлинившиеся клыки, щелкали в опасной близости от незащищенной доспехами шеи
