В этот день Президент назначил совещание в своем рабочем кабинете. Круг участников был ограничен, и все генералы, директор ЦРУ, двое помощников Президента устроились удобно. Овальный кабинет был просторным, в нем смело можно было проводить бальные вечера. Президент сидел на своем обычном месте — за рабочим столом — и внимательно слушал выступающих — председателя объединенного комитета, начальников штабов.
Обсуждалось положение в районе Персидского залива. Все, что там происходило, свидетельствовало об одном — Соединенным Штатам без применения своих вооруженных сил скорее всего не обойтись. Генерал называл аргументы, засыпал цифрами, а Президент, который, казалось, был весь внимание, на самом деле никак не мог отвлечься от предыдущего совещания с учеными, которые старались убедить главу государства в необходимости готовиться к предотвращению глобальной катастрофы — столкновению Земли с огромной кометой.
Ученые были уверены, что это может произойти через три с половиной года. Президент вспомнил недавно просмотренный фильм из раздела фантастики.
Там тоже огромный астероид должен был обрушиться на планету Земля. Американцы и русские старались с помощью ядерных ракет изменить траекторию полета астероида. Им удалось расколоть его на две части и даже большую из них направить действительно по другой траектории, и она должна была пройти мимо Земли на расстоянии в четыре тысячи километров, зато вторая часть, врезавшись в Атлантический океан, вызвала волну высотой с милю. Большая часть Штатов, многие государства Американского континента были накрыты водой, которая все уничтожила.
Президента отвлек директор ЦРУ Джемс Уолш. Его голос, в отличие от генеральских, был тише и звучал спокойнее. Может, поэтому Президент сразу услышал его. Джеймс Уолш просил слова.
— Слушаем вас, Уолш, — кивнул головой Макоули.
Уолш, худощавый старик, сидел слева от Президента. Он раскрыл лежавший перед ним небольшой блокнот, заглянул в него и перевел взгляд на хозяина Овального кабинета.
— Мы сделали анализ готовности Ирака к боевым действиям. Он подтверждает выводы министерства обороны. Но вызывает опасение еще одно: после распада Советского Союза сотни ученых и специалистов в области ракетно-ядерного вооружения оказались не у дел. Без заработной платы и без работы они практически выброшены на улицу. А ведь речь идет о высококлассных специалистах и многих ученых. Мы зафиксировали огромный интерес к ним со стороны военно-промышленных комплексов, научных учреждений целого ряда стран, в том числе Северной Кореи и Ирака. Все это очень опасно: появилась реальная угроза «утечки мозгов» в эти страны и передачи им передовых технологий в области ракетно-ядерного вооружения.
15 лет назад русские создали потрясающую машину — комплекс «Раскат». Это страшная штука. Она несет семнадцать боеголовок. Русские ставили задачу — одним пуском накрыть всю территорию Штатов. Мы тогда серьезно раздумывали о перекрытии выхода ракет в космос. Планировали развернуть искусственный метеоритный пояс, чтобы ни ракеты, ни спутники не смогли пройти через него. Но каждому ясно, что ни воевать, ни жить без спутников уже невозможно. Связь, метеорология, разведка, исследования…
— А как же наши противоракетные и противоспутниковые ракеты?
— Мы долго провозились с ракетой «Болд Орион», потратили немало средств и, главное, времени, но увы, десятки раз наша ракета проскакивала мимо спутника во многих милях. В конце концов эту программу забросили. Надо признать, что Советский Союз смог опередить нас в этой области и их перехватчики ракет и спутников на базе «Циклон» с ракетой «СС-9» имели вероятность перехвата шестьдесят процентов, наши — всего восемнадцать. Сейчас, как вы знаете, мы ведем работы в других областях — пучкового, лазерного оружия.
— А русские? Во времена Союза они добились неплохих результатов. — Директор ЦРУ сделал паузу и предложил: — Если вы пожелаете, мистер Президент, мы представим вам полный доклад по этому вопросу.
— Хорошо, подготовьте. Возможно, эту проблему обсудим в ближайшее время. Но, как я понял вас, Уолш, вы считаете, что Ирак может заполучить не только русских ученых, но и технологию?
— Да, мистер Президент, и даже само оружие. Мы допускаем, что в результате хаоса в России да и в других республиках бывшего Советского Союза явно ослаблен контроль за этим оружием и сохранностью отдельных частей и деталей. Все это может оказаться в руках Саддама да и руководителей других стран, враждебно настроенных в отношении нашей страны.
— Хорошо. Но я бы хотел услышать от вас, господа, какие негативные последствия мы можем ожидать в случае удара по Ираку? Сейчас я объявляю перерыв. Я сообщу дату и время, когда соберемся вместе с госсекретарем и членами совета безопасности и продолжим обсуждение этой проблемы. Благодарю, господа. Все свободны!
Наконец Президент остался один. Он снял пиджак и, вытянув под столом ноги, с удовольствием закурил сигарету. На улице было темно, и, мельком взглянув на часы, он определил, что стрелки показывали девять тридцать.
Не торопясь, пододвинул поближе чистый лист бумаги, взял ручку и крупно написал: «Ирак», затем чуть наклонил лист, чтобы было удобно руке, он был левша, провел вертикальную линию и над образовавшимися колонками аккуратно написал: «положительное» и «отрицательное». Затянулся и в графе «положительное», начал перечислять: «Укрепление имиджа США как страны, способной быстро и решительно нанести поражение агрессору» — через минуту он вывел: «Уничтожение гнезда международного терроризма». Затем одна за другой появились новые записи: «Разгром одной из самых мощных на Ближнем Востоке военной машины, которая проводит крайне враждебную для Штатов политику, в том числе уничтожение объектов по созданию ядерного и химического оружия»; «уничтожение режима, а возможно, и самого Хусейна», «добывание доказательств передачи режиму Саддама рядом стран новейшей техники и технологий», «создание режима лояльного США», «испытание новых видов оружия».
