Агата Кристи
Исчезновение мистера Давенхейма
Пуаро и я ждали к чаю нашего друга, инспектора Джеппа из Скотленд-Ярда. Пуаро только что аккуратно выровнял на столике чашечки и блюдца, которые его домохозяйка обычно не удосуживалась поставить как положено. Затем он, подышав на бочок мельхиорового заварного чайника, потер его шелковым платком. Большой чайник уже закипал, а рядом с ним стоял эмалированный ковшичек с шоколадом, который Пуаро предпочитал «этой английской отраве».
Буквально через пару минут раздался звонок, и вскоре наш гость вошел в гостиную.
— Надеюсь, не опоздал, — проговорил он, здороваясь с нами. — Сказать правду, я заболтался с Миллером, тем самым, который занимается делом Давенхейма.
Я навострил уши. Последние три дня газеты были полны рассказами о странном исчезновении мистера Давенхейма, старшего компаньона известной банковской фирмы «Давенхейм и Салмон». В прошлую субботу он вышел из дому, и с тех пор никто его не видел. Я надеялся услышать какие-нибудь интересные детали от Джеппа.
— Надо думать, — заметил я, — что в наши дни исчезнуть почти невозможно.
— Будьте точны, мой друг, — произнес Пуаро. — Что вы подразумеваете под словом «исчезнуть»? О каком, собственно, «исчезновении» вы говорите?
— Разве «исчезновения» бывают разные? — рассмеялся я, — может их можно классифицировать?
Джепп тоже улыбнулся. Пуаро, глядя на нас, нахмурился.
— Я не шучу, — сказал он. — Все так называемые «исчезновения» делятся на три категории. Первая, и наиболее обычная, — исчезновение добровольное. Вторая, которой часто злоупотребляют, — это «потеря памяти». Случай редкий, но встречается в практике. Третья — убийство с более или менее успешным сокрытием трупа.
— Бросьте, Пуаро, — возразил я. — Человек, конечно, может потерять память, но кто-нибудь наверняка опознает его. Особенно если это такая известная личность, как Давенхейм. Что касается трупа, он не может испариться в воздухе: раньше или позже его обнаружат в каком-то глухом месте или расчлененным — в чемодане, например. Убийство всегда обнаруживается. Да и потом, куда сбежавший клерк или какой-нибудь террорист в наш радиовек может скрыться? Их разыщут даже за границей. Порты и вокзалы будут под наблюдением, спрятаться они тоже вряд ли смогут: приметы исчезнувшего будут известны каждому, кто читает газеты и слушает радио.
— Mon ami[1],— произнес Пуаро, — вы совершаете ошибку. Вы не допускаете мысли, что субъект, замысливший убрать другого человека или, выражаясь фигурально, самого себя, принадлежит к той редкостной породе людей, которые знают, что такое метод. Он умеет мобилизовать весь свой ум и память для тщательного просчета каждой детали преступления. Разве ему не удалось бы обмануть полицию.
— Но не вас, надеюсь? — с иронией заметил Джепп, подмигивая мне. — Он не смог бы обмануть вас, мосье Пуаро?
— Меня? А почему, собственно?.. Правда, это трудно: ведь я подхожу к разрешению подобных проблем используя все законы логики, которая, увы, слишком редко изучается нынешними детективами!
Джепп ухмыльнулся еще откровеннее.
— Не знаю, — сказал он. — Миллер парень толковый, можете быть уверены, он не проглядит ни отпечатка ноги, ни пепла от сигары, ни какой-нибудь крошки. Он все увидит.
— Так же, mon ami, как и любой лондонский воробей. Но я бы не стал просить эту маленькую серую птичку разрешить проблему исчезновения мистера Давенхейма.
— Надеюсь, мосье, вы не пренебрегаете найденными деталями. Разве они ничего не стоят?
— Не слишком доверяйтесь деталям, мой друг. Они всегда претендуют на чрезмерную важность, а большинство их обычно слишком незначительно. Только одно необходимо для раскрытия дела: серые клеточки — он постучал себя по лбу, — вот на что мы должны полагаться. Наше восприятие тех или иных вещей подчас слишком окрашено эмоциями. Истину следует искать изнутри, а не извне.
— Вы что же хотите сказать, мосье Пуаро, что можете разрешить дело, не вставая с кресла?
— Вот именно. Конечно, если меня ознакомят с фактами.
Джепп хлопнул себя по колену.
— Будь я проклят, если не поймаю вас на слове! Ставлю пять фунтов, что в течение одной недели вы не сможете указать мне местопребывание Давенхейма, живого или мертвого.
Пуаро задумался.
— Понимаю, — наконец сказал он. — Le sport[2] — страсть англичан. Давайте факты.
— В прошлую субботу, как обычно, мистер Давенхейм сел в поезд, уходивший в двенадцать сорок с вокзала Виктория в Чингсайд; там находится его вилла «Кедры». После ленча он пошел прогуляться по парку и отдать распоряжения садовнику. Все, с кем мы беседовали, не отмечали в его поведении ничего необычного, никакой нервозности. После чая он заглянул к жене и сказал, что идет в деревню отправить несколько писем. При этом добавил, что ждет к себе некоего мистера Ловена. Если Ловен придет до его возвращения, сказал он, пусть подождет в кабинете. После этого Давенхейм вышел из дома через парадную дверь и неспешным шагом двинулся к воротам. Больше его не видели.
— Так-так, просто восхитительно, — пробормотал Пуаро и попросил: — Продолжайте, продолжайте, мой дорогой друг.
— А минут через пятнадцать в дверь позвонил темноволосый господин с пышными усами и заявил, что у него деловое свидание с мистером Давенхеймом. В соответствии с распоряжением банкира мистера Ловена провели в кабинет. Прошло около часа, Давенхейм не возвращался. Наконец Ловен позвонил и объяснил дворецкому, что больше ждать не в состоянии, так как боится опоздать на поезд. Миссис Давенхейм извинилась за мужа, и Ловен, выразив сожаление, ушел.
