Вы можете думать, что человек, который был трижды ранен и едва не превратился в склад внутренних органов, станет в будущем избегать опасных ситуаций. Нет, видимо, подобное подсознательное стремление не было записано в моих генах.
И вот я, Джон Кори, бывший детектив отдела по расследованию убийств Департамента полиции Нью-Йорка, сейчас работаю по контракту специальным агентом в ОАС — Особом антитеррористическом соединении.
Стоял хороший весенний день, суббота. Я сидел в желтом такси, которое направлялось с Федерал-Плаза, 26, в Нижнем Манхэттене в международный аэропорт Джона Ф. Кеннеди, а за рулем машины устроился пакистанец-смертник. Машин на кольцевой автостраде было немного. Чайки с соседней свалки купались в синеве и метко гадили на ветровое стекло. Люблю весну.
Я отправлялся не в отпуск и не на отдых, а выполнял задание упомянутого ОАС. Мало кто знает о существовании этой организации, и слава Богу. ОАС подразделялось на секторы. Каждый сектор специализировался на определенных группах террористов: Ирландская республиканская армия, Пуэрториканское движение за независимость и тому подобное. Я работаю в Ближневосточном секторе, у нас самая большая группа и, возможно, самая важная. По-честному, я мало что знаю о ближневосточных террористах. Начальство предполагало, что я наберусь опыта в процессе работы.
Для проверки своих профессиональных навыков я завел разговор с водителем-пакистанцем. Его звали Фасид. Я знал, что Фасид террорист, хотя он выглядел и говорил как вполне приличный парень.
— Откуда ты приехал в Америку? — поинтересовался я.
— Из Исламабада. Это столица Пакистана.
— Вот как? И давно уже ты здесь?
— Десять лет.
— Нравится в Америке?
— Еще бы. Кому здесь не нравится?
— Ну, например, брату моей бывшей жены, Гарри. Он постоянно ругает Америку, хочет уехать в Новую Зеландию.
— У меня дядя в Новой Зеландии.
— Ты не шутишь? А в Исламабаде хоть кто-то остался?
Таксист засмеялся и теперь уже задал вопрос мне:
— Вы кого-то встречаете в аэропорту?
— Почему ты так думаешь?
— У вас нет багажа.
— Эй, а ты сообразительный парень.
— Значит, встречаете? Я могу подождать и отвезти вас обратно в город.
— Не стоит, я сам доберусь.
— Как хотите, а то могу подождать.
На самом деле я ехал встречать какого-то террориста, который явился с повинной в посольство США в Париже, однако делиться этой информацией с Фасидом я не собирался.
— В футбол болеешь за «Янки»? — спросил я, меняя тему разговора.
— Нет, больше я за них не болею.
Фасид пустился в пространные рассуждения о стадионе, на котором выступали «Янки», о дороговизне билетов, заработках футболистов и так далее. Эти террористы умные ребята, рассуждают как лояльные граждане.
Но тем не менее мне удалось отвлечь его от мысли, зачем я еду в аэропорт. Как я уже говорил, я работал детективом в отделе по расследованию убийств, считался одним из лучших в Нью-Йорке. Год назад на Западной 102-й улице у меня завязалась перестрелка с двумя испанскими джентльменами. Вероятно, они приняли меня за кого-то другого либо просто практиковались в стрельбе, поскольку у них не имелось никаких вразумительных причин для того, чтобы нападать на меня. Иногда жизнь выкидывает забавные фортели.
В этой перестрелке я едва не отдал Богу душу. Потом, когда выписался из больницы, принял приглашение своего дяди Гарри пожить в его летнем доме на Лонг-Айленде, чтобы как следует восстановить здоровье. Этот дом расположен примерно в сотне миль от Западной 102-й, что меня очень устраивало. В дядином доме я времени зря не терял: добровольно взялся за расследование убийства супружеской пары, успел дважды влюбиться и едва не погиб. Кстати, одна из двух женщин, в которых я влюбился, Бет Пенроуз, продолжает играть определенную роль в моей жизни.
Пока все это крутилось на Лонг-Айленде, окончательно оформился мой развод. И если бы я во время отдыха не влез в то дело с убийством супружеской пары, то не имел бы несчастья познакомиться с болваном из ЦРУ по имени Тед Нэш. Тед мне сразу не понравился, да и он, надо сказать, ответил тем же. А теперь — это надо же — мы с ним работаем вместе в ОАС. Я понимаю, что мир тесен, но не настолько же. И кроме того, я не верю в случайные совпадения.
Занимался этим делом еще один парень из ФБР, Джордж Фостер, нормальный парень в отличие от Теда Нэша, однако и с ним дружбы не получилось.
Когда выяснилось, что убийство супружеской пары не касается ЦРУ и ФБР, Нэш и Фостер испарились. Они вновь появились в моей жизни месяц спустя, когда я поступил на службу в Ближневосточный сектор ОАС. Но пусть не радуются, я буду просить перевести меня в сектор, который занимается Ирландской республиканской армией (ИРА), и скорее всего добьюсь этого перевода. Об ИРА я тоже ничего толком не знаю, но, во всяком случае, на ирландцев приятнее смотреть, чем на арабских террористов. Да и ирландские пивные мне очень нравятся. Так что в деле борьбы с ИРА я смогу принести больше пользы. Наверняка.
