НЮРНБЕРГСКИЙ ПРОЦЕСС
ТОМ 8
Сборник материалов в 8-ми томах
Предисловие 5
Выступления защитников подсудимых 19
Заключительные речи главных обвинителей 293
Последние слова подсудимых 525
Приговор Международного военного трибунала 561
Особое мнение члена Международного военного трибунала от СССР И.Т. Никитченко 722
Указатель имен 741
Аннотированный список руководящих деятелей нацистской Германии 776
Лебедева Н.С., докт. ист. наук — составитель, автор предисловия, ответственный редактор
Кульков Е.Н., канд. ист. наук — составитель, научный редактор, автор указателя имен и аннотированного списка руководящих деятелей нацистской Германии
Павлищев К.С. — научный редактор
Щемелева-Стбнина Е.Е. — перевод и сверка текста документов на немецком языке
Балицкая В.И. — перевод и сверка текста документов на английском языке
Москва «Юридическая литература» 1999
Предисловие
В 8-й том настоящего сборника вошли выступления защитников, заключительные речи главных обвинителей, последние слова подсудимых и приговор Международного военного трибунала (МВТ) с относящимися к нему документами.
Вопрос о приглашении адвокатов был включен в повестку первого заседания МВТ, состоявшегося 9 октября 1945 г. Чтобы обеспечить подсудимым возможность выбора адвокатов, Трибунал запросил от оккупационных властей сведения о всех проживавших в их зонах лицах зтой профессии. При этом возник ряд трудностей: одни юристы, названные подсудимыми, сами были соучастниками многих преступлений нацистского режима, другие решительно отказались от «чести» представлять на суде главных военных преступников; местонахождение третьих не удалось установить. Тем не менее к 10 ноября все подсудимые, кроме М. Бормана, имели защитников, выбранных ими самими или назначенных Трибуналом с правом их замены в ходе процесса по желанию подсудимого[1]. В ходе суда в Нюрнберге 27 защитников пользовались услугами 54 ассистентов-юристов и 67 секретарей, среди которых были даже родственники подсудимых: сын Папена, зять Риббентропа и т.п. В составе защиты оказалось много видных адвокатов нацистской Германии: Р. Дикс (защитник Шахта), О. Штамер (защитник Геринга), Ф. Экснер, профессор уголовного права в Лейпциге, Мюнхене, Тюбингене (защитник Иодля), О. Кранцбюллер, более десяти лет являвшийся судьей в военно-морском флоте Германии (защитник Деница), и др. На процессе выступили и несколько молодых юристов, которые зачастую превосходили своих старших коллег в использовании разнообразных, далеко не корректных методов защиты. Они писали своим клиентам ответы на вопросы, которые собирались им задать, подробно инструктировали вызываемых ими свидетелей каким образом отвечать на вопросы, компрометировали и запугивали свидетелей обвинения и т.д. В частности, защитник Гесса и Франка А. Зейдль неоднократно выступал по таким щекотливым темам, как советско-германский пакт о ненападении от 23 августа 1939 г. и секретный протокол к нему, Катынский вопрос, Прибалтика, советско-финляндская война и т.д., не имевшим отношения к делам его подзащитных. Идейным руководителем всей защиты стал адвокат Геринга О. Штамер.
Трибунал принял все меры для обеспечения благоприятных условий работы защитников. Им выплачивался гонорар в 4 тыс. марок за одного подзащитного и 2 тыс. за следующего, генеральный секретарь МВТ предоставил адвокатам жилье, средства транспорта, питание[2]. Защите были выделены «документальная» комната и центр информации, в котором сосредоточивались все материалы обвинения, переведенные на немецкий язык, а также книги, газеты и другие издания «третьего рейха». Открывая процесс, председатель МВТ лорд Дж. Лоренс заявил:
«Трибунал весьма удовлетворен мерами, предпринятыми главными обвинителями для того, чтобы защита получила доступ к многочисленным документам, на которых основывается обвинение, с цепью предоставить обвиняемым полную возможность справедливой защиты» .
Обеспечивая право подсудимых на оспаривание предъявленных им обвинений, на выявление смягчающих вину обстоятельств, Трибунал допросил вдвое больше свидетелей защиты, чем обвинения. Секретариат МВТ сделал все возможное и для получения документов, которые собирались предъявить адвокаты, и для поиска и доставки в суд свидетелей. Если на предъявление доказательств обвинения в ходе процесса было затрачено 74 дня, то защита заняла 133 дня.
Нюрнбергский процесс был гласным в самом широком смысле этого слова. В ходе его состоялось 403 открытых судебных заседания. В зал было выдано 60 тыс. пропусков, многие из них получали немцы. Радио, кино, печать дали возможность миллионам людей во всем мире следить за ходом процесса. Для представителей прессы была отдана большая часть мест в зале суда — 250 из 350.
Опытная и заодно действовавшая защита широко прибегала к аргументации о неправомерности норм Устава МВТ, считая его законодательством «ех post facto», оспаривала преступность агрессии, доказывала невозможность отличить ее от оборонительной войны. Адвокаты подсудимых утверждали, что нет и не было такого закона, согласно которому можно привлекать к уголовной ответственности руководителей государств за развязывание агрессии. Защитники делали вид, что не понимают разницы между понятиями закона, существующими в национальном и международном праве. Закон в сфере национального права — это облеченный в надлежащую форму акт законодательной власти государства. Применительно к нему и был выдвинут — в противовес произволу полицейского государства — прогрессивный принцип «нет преступления без указания в законе». Однако в сфере межгосударственных отношений не существует законодательных инстанций, стоящих над государствами и правомочных издавать обязательные для них законы. В межгосударственной сфере основными источниками права служат договор, а также международно-правовой обычай. Лондонское соглашение и его неотъемлемая часть — Устав МВТ — основывались на принципах и нормах, установленных Гаагскими конвенциями 1907 года, Женевской конвенцией 1929 года и рядом других международных актов. Они облекали в правовые нормы те международные принципы
