— Сегодня мы ужинаем в аду!!! — Орал я, размахивая отрубленной головой, которую держал за лиловую бороду.
— Да–а–а-а!!! — Орали тысячи накачанных мужиков в красных плащах и кожаных набедренных повязках.
— Сегодня мы разрушим оплот порока и содомии!!! — В другой руке был зажат длинный язык лилового цвета, который недавно был прикреплён к голому телу, лежащему под моими ногами.
— Да–а–а-а!!! — Орали тысячи трехметровых мужиков в красных шипастых доспехах, вооружённых топорами и мечами.
— Сегодня всё их станет нашим!!! — Кричал я, указывая на далекий замок на горизонте.
— Да–а–а-а!!! — Орали всадники на огромных хомяках.
— А завтра будем страдать похмельем! — Этот «тихий» крик заглушил даже меня!!!
— Никогда!!! — Заорали все мы в ужасе.
— Поэтому мы не будем пить их отравленное вино… — На камень рядом со мной выскочил высоченный накачанный дед в кожаных штанах и тельняшке. — …а только свое!!! Домашнее!!! — Крикнул он, вытащив из внутреннего кармана бутыль литров на сто.
— Да!!! — Заорали все мы. Словно поддерживая нас, вдалеке загрохотали барабаны, и из–за горизонта послышался клич приближавшегося подкрепления.
Бах! Бах! Бах!
Мой сладкий сон прервал громкий вопль за дверью, сопровождающийся грохотом по двери.
— Несносный мальчишка, вылезай из чулана!
Кто кричит с утра пораньше? Открыв глаза впериваю взгляд в доски потолка. Опять я тут…
Дверь с грохотом раскрылась, пропуская в темную комнатку поток яркого света.
— Спишь?! — Голос явно не хотел сбавлять обороты.
— Угу, — Ответил я, натягивая простыню на голову. Меня нет, мучительница…
— Бегом к плите, и следи, чтобы бекон не пригорел! — Не вняла она моим мольбам. Дверь закрылась, погрузив комнатку в приятный мрак, а я, подождав секунду, поднялся на локтях.
— Конечно, тетя Туни, — Сказал я в закрытую дверь.
Встав, надеваю потертые шорты и майку на несколько размеров больше. А что? Я дома, так что могу ходить в чем угодно. Конечно, нагишом приятнее, да и ветерок будет обдувать, но тетя будет сильно ругаться.
Раскрыв дверь, не спеша направляюсь на кухню, немного влажный пол приятно холодит пятки.
Мимо пронесся вихрь имени Петуньи. Метелка вращалась с невиданной скоростью, сметая все не воздушные молекулы в совок, зажатый в другой руке.
Сегодня день рождения Дадли, неудивительно что у нее такое раздражённое настроение, хочет, чтобы все было идеально, но на все рук не хватает, вот и нервничает, чтобы я все не испортил…
Глянув в сковородку, немного кривлюсь. Британцы… Достав специи, посыпаю полоски мяса разнообразной травой. Нечего мясо переводить… дилетанты.
— А может… — Протянул я, покачивая в руке кубик концентрата лимонной кислоты. Покрошить немного для приятного послевкусия?
— Нет, это слишком, — Сказал я, пряча кубик, но, вместо этого, взяв яркий пакетик, щедро посыпаю мясо красным перцем, который, слившись с мясом, стал незаметным.
— Дадли и дядя острое любят, а тетя нет…, но это его день рождения? Его, вот пусть порадуется.
Кинув взгляд в соседнюю сковородку, повторно кривлюсь. Яичница. Взяв нож, подхожу к холодильнику, открыв его, отрезаю несколько кусочков жира от мяса. Кинув их в сковородку, начинаю насвистывать незатейливую мелодию.
— Ничего на свете лучше нету, чем испортить сочную котлету…
Наблюдая за крутящемся на сковородке мясом, я, засунув руки в карманы, сажусь за стол, чтобы в следующий миг вскочить.
— Что ты там бормочешь?! — Крикнула ворвавшаяся на кухню тетя.
— Ничего тетя, — Ответил я, старательно отводя взгляд от сковородки.
— Хм–м–м? Не пригорело? Это хорошо, иди разбуди Дадли! — Сказала она, выключая газ.
— Хорошо, тетя Туни.
Старая лестница приятно поскрипывала, создавая ауру старого дома, в котором всегда тепло и уютно.
Поднявшись под аккомпанемент лестницы на второй этаж, я, набрав в легкие побольше воздуха, с ноги открываю незапертую дверь.
— Вставай, скотиняка!!! Сегодня твой день!!! День, когда тебе везет!!! — Проорал я не музыкальным голосом, и, схватив старого плюшевого зайца, кидаю его в дальний угол туда где находиться кровать Дадли.
— Гарри, провались в свой чулан… — Тихо прохрипели оттуда. Будь Дад постарше, я бы подумал, что он вчера квасил до стариков в лиловых халатах, но я‑то знаю, как тот, кто уснул примерно одновременно с ним, что он вчера был у соседа и играл в его приставку.
— Наивный смертный, меня призвали оттуда, чтобы ты страдал!!! — Ответил я, заваливаясь в широкое кресло перед столом.
— Ты опять там заснул? — Спросил он, продрав глаза.
— А ты думал? Я тебе что подарок покупать буду? Нет! Сделал сам, да такой, что сломаешь не сразу, — Объяснил я причину моего сна в чулане где была оборудована моя мастерская… ну как мастерская. Мой угол, в котором я сваливаю все свои вещи, которые я сделал сам, так как дядя запретил захламлять его гараж. Ничего он не понимает в уютном бардаке.
— Круто… — Пассивным голосом ответил Дад.
— Поттер!!! — Вопль с кухни отвлек меня от продолжения экзекуции.
— Да–да, я его уже пнул, и он со слезами просыпается!!! — Крикнул я в ответ, даже не думая щадить уши брата.
— Несносный мальчишка!!! — Ответили мне, но кары, поднимающейся по лестнице в махровых тапках, не предвиделось.
