Бóландский лес[1], где обитали гномы из этой истории, был огромным – таким огромным, что вам понадобилось бы целых три дня, чтобы добраться из одного конца леса в другой. Люди старались обходить этот необъятный дремучий лес стороной, а если уж какому-нибудь путнику и случалось забрести туда, он старался не уходить далеко от опушки, чтобы ненароком не заблудиться.
Гномам всё это было только на руку, потому что люди даже не подозревали об их существовании, и гномов никто не беспокоил. Если же на окраине леса появлялся охотник, преследовавший оленя или кабана, – а это иногда случалось, – гномы знали, как выпроводить незваного гостя.
На лесных тропах гномы вырыли глубокие ямы и укрыли их ветками. Люди, попадая в такие ловушки, подворачивали лодыжки или, если повезёт, отделывались синяками и царапинами. Иногда гномы заманивали охотников в вязкие топи и болота, выбраться из которых потом было не так-то легко. Неудивительно, что люди держались подальше от этого леса!
Помимо гномов, в лесу водились кабаны, мохрявки, несколько безобидных косматых медведей, бессчётное количество волков, хорьков и диких оленей. А ещё в лесу жили лепреконы, которые, как вы вскоре увидите, беспокоили гномов гораздо больше, чем все волки, хорьки и кабаны вместе взятые.
Будучи разновидностью хобгоблина[2], лепрекон по своей натуре тот ещё проказник. К счастью для гномов, в Боландском лесу лепреконов осталось не так много, но от тех, кто остался, бед хватало с лихвой. Время от времени лепреконы забирались в жилища гномов, когда те отправлялись на охотничьи вылазки, и похищали их жён и, что гораздо хуже, забирали запасы провизии, которые всегда хранились в гномьих кладовых.
Дело в том, что гномы трудились не покладая рук, чтобы прокормить себя и свои семьи. Они сами пекли хлеб и ловили рыбу в тёмных водах Бóланда – речки, лениво протекавшей через лес и буквально кишевшей рыбой.
Гномы охотились на мелкую дичь: полёвок, кротов, крыс и мышей. Ещё они питались кузнечиками, улитками и отдельными видами гусениц. А по особым праздничным дням лакомились маленькими птицами. С более крупной добычей гномы просто не могли справиться, ведь ростом они были не выше этой книги, если поставить её вертикально.
Всё вышеперечисленное, а также жёлуди, ягоды, грибы и некоторые дикие травы нужно было успеть заготовить в летние месяцы.
Но самым беспокойным временем года была осень, когда созревали орехи. Каждый день с сентября до середины ноября гномы проводили в лесу, собирая орехи и ягоды. Как видите, этот маленький народец не знал ни минуты покоя.
Иногда случались неурожайные годы, и гномам приходилось жить впроголодь: такое бывало, когда урожай орехов оказывался настолько ничтожным, что гномы не могли собрать даже четверти запаса, необходимого им на зиму. В иные годы уменьшалось поголовье мышей и полёвок, и это тоже было довольно неприятно, потому что гномы очень любили мясо.
С конца ноября и до самого лета гномы работали в глубокой тёмной шахте, расположенной в верховьях Боланда. В этой шахте гномы добывали золото. Ах, если бы я только мог показать вам те прекрасные изделия, которые гномы мастерили из этого блестящего металла: маленькие кубки для напитков, чаши, черпаки, броши и подвески для их дам, медали и пряжки для охотничьих ремней, которые гномы к тому же украшали драгоценными камнями!
Раздобыть эти камни можно было только за пределами леса, в Вересковых холмах, лежавших в нескольких милях[3] к западу от леса. И хотя такие экспедиции были невероятно увлекательными, гномы предпринимали их крайне редко. Всё дело в том, что гномам удавалось выкроить время для столь длительных путешествий только в самый разгар зимы и, кроме того, на пути в Вересковые холмы их поджидало множество опасностей – гномы могли столкнуться нос к носу с волками, хорьками, лепреконами и даже людьми. Во время этих опасных путешествий гномы видели множество чудесных вещей, но в конце концов они всегда с радостью возвращались в родной лес, а их жёны с ещё большей радостью встречали своих мужей, вернувшихся домой целыми и невредимыми.
Предводителем и вождём всех гномов Боландского леса (а всего в лесу проживало сто три гнома, включая самогó предводителя) был гном по имени Хэл О’Хобб. Только не спрашивайте меня, почему его так звали, потому что я и сам этого не знаю.
Хэл родился в те далёкие времена, когда самый старый дуб Боландского леса был ещё жёлудем, а это означает, что почтенному гному было уже больше тысячи лет – довольно солидный возраст даже для гнома. Хэл О’Хобб правил своим народом мудро и справедливо, и в этом ему помогал его старший сын Лобхоб, который был правой рукой Хэла.
Лобхоб был смышлёным гномом и любил всё новое и неизведанное. Он неплохо разбирался в различных механизмах и был настоящим мастером на все руки.
