Ричард Гир – красавец и один из самых высокооплачиваемых американских актеров.
Учась в Массачусетском университете, Ричард решает стать профессиональным трубачом и организовывает в коммуне ансамбль рок-музыкантов. Однако эта работа принесла только долги и он устраивается посудомойщиком в ресторан, где со временем начинает подрабатывать игрой на трубе.
Он также пробует себя на сцене в эпизодах в нескольких театрах страны. В 1975 году ему поручают главную роль в пьесе С. Шепарда «Голова убийцы», где герой, смертник сидит с завязанными глазами на электрическом стуле, и говорил о своих планах на будущее. Нет никакой пластики, ни выражения лица и глаз и только голос произносит слова, но в нем звучат надежда и истинная убежденность. После этой роли и положительных рецензий на молодого актера обратил внимание кинематограф.
В начале своего творческого пути Гир играл небольшие роли, вроде Милтона Катлисиса в телефильме «Отчет коммивояжера». Известность к нему приходит вместе с выходом фильма «В поисках Гудбара».
С тех пор, как Гир завоевал в начале 80-х годов почти скандальную славу «американского жиголо» и «офицера и джентльмена» в одноименных фильмах Пола Шредера и Тейлора Хэкфорда. В этих фильмах Гир балансирует между кокетством и притворством. Роль жиголо была психологически непроста для него, но он сумел показать моральное разложение своего героя.
Достигнув 40-летнего рубежа, актер вышел на новую ступень своей профессиональной карьеры, появляется знаменитая мелодраматическая сказка «Красотка».
Эдвард Льюис, разведенный миллионер занимается скупкой разорившихся компаний и их перепродажей по частям. Однажды он случайно знакомится с проституткой Вивиан, которую он подхватывает прямо на Голливудском бульваре по пути в Беверли-Хиппз. Эта встреча имеет неожиданное продолжение, она напоминает старую сказку о рыцаре, который спас принцессу из заточения. Сказка эта рассказана на новый лад, принцессу заменяет проститутка, которая обнаруживает в себе чистую душу и благородное сердце.
Гэри Маршалл и до этого снимал мелодраматические истории о любви и карьере («Парень по прозвищу „Фламинго“, 1984, „Пляжи“, 1988), но достоинством этого фильма
является то, что на сей раз он особо не разводит слезливости, не обостряет ситуации драматическими поворотами, он легко и с юмором смотрит на возникший роман между миллионером, лишившихся искренних чувств, да и вообще вкуса к жизни, и ветренною девицей, тоже лишенной первого, но обладающей с избытком вторым.
Благодаря «Красотке» Гэрри Маршалла Ричард Гир укрепил представление о себе как о «роковом красавце» (женитьба на супермодели Синди Крофорд тем более способствовала упрочению этого имиджа), мало кто уже вспоминал о происхождении актера. А ведь он родом из обыкновенной фермерской семьи с голландскими корнями, которая жила в штате Массачусетс, то есть на просторах Среднего Запада, в самой глубинке Америки. Гиру не надо было, как другим американским кинозвездам, специально вживаться в атмосферу деревенской жизни в таких лентах, как «Дни Жатвы» (1978) или более поздняя работа «Соммерсби» (1993). Перевоплощаться в строительного рабочего в «Кровных братьях» (1978), в фермера из Айовы, который вместе с братом борется с банками за отобранное право впадения землей и имуществом в картине «Вдали от дома» (1988). Он поистине является кровным братом своих персонажей из провинции и даже может поступить маргинально по голливудским канонам, появившись в небольшой роли не только в политически корректной драме о СПИДе «И положение становится еще хуже» (1992), но и в «Августовской рапсодии» (1991) Акиры Куросавы, говоря в ней, в основном, на японском языке. Правда, это можно по привычке приписать проявлению актером-звездой обязательных для знаменитостей причуд. Ведь Гир с юности увлекался буддизмом, совершал паломничество на Восток, встречался неоднократно с изгнанным из Тибета далай-ламой.
Но судя по тем ролям, которые актер выбирал в последние лет пять своей карьеры в кино, ему в меньшей степени хотелось бы оставаться в плену навязанного амплуа «несколько порочных принцев 90-х годов». Не случайно почти одновременно с «Красоткой», как бы вспомнив о своих вызывающих героях молодости – к ним следует отнести и персонажа из картины 1983 года «На последнем дыхании» Джима Макбрайда – актер рискованно сыграл законченного негодяя-полицейского в ленте «Внутренние расследования» (1990) Майка Фиггаса. В «Мистере Джонсе» (1993) тот же режиссер предложил Гиру исполнить роль человека с раздвоенным сознанием, но более добродушного, лукаво мудрого, ироничного, пусть он кому-то и может показаться городским блаженным. Но не подобная ли раздвоенность существования героя на перепутье, который желает во что бы то ни стало быть лучше, чем он есть в данный момент, но, впрочем, не всегда способен расстаться с собственным прошлым или выйти из-под влияния предначертанной судьбы, присуща также персонажам и «Соммерсби», и «На перепутье» (1994).
Противоречивый образ адвоката, запутавшегося в том, как ему следует относиться к защищаемому подростку (то ли убийце, то ли безвинной жертве обстоятельств), актер создал в фильме «Первобытный страх» (1996). Успех этой криминальной драмы был во многом неожиданным – будучи выпущенной в прокат США в начале апреля 1996 года, она вошла в десятку самых кассовых картин первой половины киносезона, которая, как известно, не считается особо выигрышной в коммерческом отношении. А среди всех фильмов выпуска 1996 года «Первобытный страх» точно останется в числе тридцати лидеров проката. Конечно, можно объяснить его удачную коммерческую судьбу присутствием кинозвезды Ричарда Гира в роли адвоката и наличием скандальных мотивов относительно преступления на сексуальной почве, совершенного полубезумным подростком, которого как раз и берется защищать герой Гира. Но, между прочим, спустя целых девять месяцев после выхода ленты на экраны иностранные журналисты, аккредитованные в Голливуде, вспомнили во время вручения премий «Золотой глобус» именно малоизвестного молодого актера Эдварда Нортона, который исполнил обманчивую роль юноши, выдающего себя не за того, кем он является. Несчастный сирота, парень с задержанным умственным развитием, невинный отрок церковный служка, ставший в числе прочих объектом похотливых притязаний уважаемого в городе епископа – весь набор политкорректных преимуществ требует соучастия и сопереживания этому подростку. Пусть он не афроамериканец, как, допустим, Родни Кинг и О. Дж. Симпсон, участники двух самых громких судебных процессов Америки за последнее десятилетие. Но вроде бы заслуживает безусловного снисхождения со стороны присяжных и зрителей – как юный изгой с психическими отклонениями. Однако определенный вызов «Первобытного страха» по отношению к целому ряду голливудских и независимых лент об «идущих на смерть приговоренных» заключается во внезапном повороте сюжета, что в свою очередь заставляет вспомнить о не лишенных мрачной иронии финалах таких картин, как «Молчание ягнят», «Семь», «Обычные подозреваемые».
