«Если», 1996 № 12
Андрей Михайлович Столяров / Мишель Демют
Дэвид Клири. ПРОБЛЕМА ДВОЙНИКА, повесть
ФАКТЫ
Руслан Сагабалян. РАДУГА ПЕРЕД ДОЖДЕМ, рассказ
Сергей Дерябин. «СЛЕДЫ» СОЗНАНИЯ
ФАКТЫ
Джеймс Маккрейг, Джудит Меррил. НЕ САМЫЙ БОЛЬШОЙ РЕВНИВЕЦ, рассказ
Роберт Рид. КУКОЛКА, повесть
ФАКТЫ
Мишель Демют. ВЕРНУВШИЙСЯ С ДОЛГОЙ ОХОТЫ, рассказ
Елена Яковенко. ТАКИЕ РАЗНЫЕ ЛИЦА
Андрей Столяров. МУМИЯ, повесть
Вадим Розин. ЖИЛИЩЕ ЕГИПЕТСКОГО БОГА
Мэри Терзиллоу. НИЗИКИ ПРОКЛЯТЫЕ
Вл. Гаков. ЗОЛУШКИН ВЕК, ИЛИ ФАНТАСТИКА, КОТОРУЮ ОНИ ПОТЕРЯЛИ
РЕЦЕНЗИИ
Владимир Гопман. ДВА «Ф»
НФ-НОВОСТИ
PERSONALIA
ВИДЕОДРОМ
--- Адепты жанра Василий Горчаков. ВЕЧНО ВТОРОЙ СТАНОВИТСЯ ПЕРВЫМ
--- Герой экрана Станислав Ростоцкий. ВЕТЕРАН ЗВЁЗДНЫХ ВОЙН
--- Рецензии
--- Сериал Артем Бубнов. ЖЕЛЕЗНАЯ РУКА ЗАКОНА
--- Тема Дмитрий Караваев. А ВЕДЬ ЭТА ПАРОЧКА СПАСЕТ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО
Дизайн: Ирина Климова, Наталья Сапожкова. Авторы иллюстраций: О. Аверьянова, А. Аштау, Н. Бальжак, О. Васильев, А. Жабинский, Е. Спроге, А. Филиппов, С. Шехов.| Жанры: | Научная фантастика, Газеты и журналы |
| Серия: | Если (журнал) №48 |
| Всего страниц: | 110 |
| ISBN: | 0136-0140 |
| Год издания: | 1996 |
| Формат: | Полный |
«Если», 1996 № 12 читать онлайн бесплатно
«Если», 1996 № 12
* * *
Дэвид Клири
ПРОБЛЕМА ДВОЙНИКА
Я был в своей студии, копался в матрице памяти и обнаружил удивительную вещь. На координационной сетке память обретала дрожащие контуры: широкий проход между стенками матки, снаружи — блестящие неясные детали родильной станции, кровяные пятна. Обонятельные регистры донесли запах крови и амниотической жидкости. Я никогда не заходил так далеко, не докапывался до таких глубин. К тому же я чувствовал едва ощутимые прикосновения — будто легкие поцелуи — на коже черепа. Я хорошо знал, что это значит. Память вскоре должна сделаться крепче, обрести глубину, цвет и полное правдоподобие.
Я увидел лицо младенца.
Глаза плотно закрыты, большой палец засунут в рот, розовая кожа блестит от плацентарной жидкости. Да, теперь цвет появился, но все же кто это? Мое отражение? Вряд ли в утробах есть зеркала, к тому же глаза закрыты. Вымысел? Возможно… Однако я был уверен, что это моя собственная память, поскольку она рождала ощущение уюта.
Младенец повернулся, лицо с засунутым в рот пальцем стало видно в профиль, потом вдруг вагинальный проход охватила судорога, и он (да, он, это несомненно) был подхвачен водами и внесен в проход. За ним, как шланг за астронавтом, вздрагивая, тянулась пуповина, яркая от артериальной крови. На какой-то момент все потемнело: его тело оказалось в самой узкой точке прохода, потом яркий свет, когда очередная схватка вынесла его за пределы, в руки принявшего его великана. Он исчез, ногами вперед. Затем, постепенно ослабевая, последовало еще несколько судорог, и по проходу наружу изверглась масса пурпурного цвета.
Полная тьма.
Что-то не так: выход полностью закрыт, а я все еще внутри. Пойман в ловушку, а вместо меня появился на свет самозванец. Близнец? Клон? Я забыт. Скоро кровь прорвет оболочку вокруг меня, наполнит мой рот и нос, проникнет в мои легкие, еще не вдохнувшие воздух…
Я вздрогнул, и дрожь передалась матрице памяти. А когда матка исчезла в координационной сетке, подобно черному воздушному шару, я, наконец, понял.
Это не память. Это информация.
Существует еще один человек — такой же, как я.
— Так значит, Павдо, у тебя оказался двойник, — сказал мыслитель.
— Есть чем гордиться, верно? — спросил я.
Мыслитель — это мой домашний мозг, мой механический преподаватель.
Он секунду помолчал, возможно, занятый параллельно миллионом других диалогов.
— Вероятность появления двух особей с одинаковыми генетическими и личностными профилями (в пределах двух сигм по шкале Фальсена) приближается к единице.
Я зевнул.
— Ты… — механический голос мыслителя сделался октавой ниже: это означало упрек. — Хорошо. Не стану докучать тебе разговором. Просто хочу сказать: существует другой «ты». Он должен умереть.
От этих слов я вздрогнул.
— Мой близнец мог родиться раньше и умереть. Я не останавливал его.
— Настоящий художник не может смириться с существованием копии.
Звучало обидно, но я ответил:
— Это мое дело. Я не настоящий художник.
— Ты вовсе не художник, вот что жаль. Разве тебе не хочется быть не массово изготовленной органикой, а чем-то большим?
— Разумеется. Возможно, массово изготовленной механикой, наподобие тебя.
Мыслителю не понравилась колкость. Понадобилось две секунды, чтобы он ответил. Когда же он наконец заговорил, голос его потерял обычную бесстрастность:
— Никто не помнит о клоне.
— Отстань.
Я поднялся, накинул свою зеленую сабду и вышел из мастерской. Его насмешки я проглочу легче, если буду не один.
Все еще вздрагивая, ощущая себя неповторимой индивидуальностью в космосе, я нанес визит Сейне Маркс. Сейна работает в Галамаде, где сосредоточены птичники. Она высокая, ее тонкие пальцы ловко управляются с любыми предметами, а длинные волосы сияют, как флюоресцирующие. Когда я вошел в ее комнату, она собиралась взрезать шею трупа.
Я ощутил жалость к старой женщине с белой кожей и белыми волосами, лежавшей на ленте транспортера. Но я прекрасно знал, что, произнеси я что-то сентиментальное, Сейна Маркс захохочет, как гиена, если не ядовитее.
— У меня есть новости.
— Да? — Она лазерным скальпелем сделала розовый надрез. Затем, словно забыв о работе, направилась к своим птицам. Сегодня их было сорок — пятьдесят, разноцветных механических голубей, размером чуть больше живых, сонно сидевших на прикрепленной к стене конструкции. Она щелкнула по клюву одну из птиц. Та встрепенулась, открыла глаза, расправила крыло и начала ворковать. — Ну, — сказала Сейна, повысив голос, чтобы перекрыть воркование, — что за новости?
— У меня обнаружился двойник.
— Чепуха, — сказала она. — Не может быть. — Она согнула руку в локте, и голубка, словно ловчий сокол, уселась на кисть. Сейна подошла к единственному в комнате окну. — Видишь ли, вероятных личностей не так много, но количество сердец, друг мой, бесконечно.
— Не может быть, — возразил я, хотя почувствовал огромное облегчение, словно дружеская рука легла на мои плечи. — Сердце — конечное пространство, — я пригнул указательный палец к большому, изобразив размеры сердца, — с конечным числом элементов.
— Верно, — заметила Сейна. Она нажала панель рядом с окном, серые оконные стекла блеснули и исчезли. Потянуло сквозняком. — Но эти элементы бесконечно малы, правда? Следовательно, у них есть бесконечное число мест для перемещения, даже в конечном пространстве.
