Джейк Кэнтрел увидел наконец впереди озеро Варамауг, проехал еще немного, остановил машину и посмотрел в окно. В этот прохладный апрельский день озеро было такое тихое и спокойное, что под лучами послеполуденного солнца его зеркальная гладь напоминала серебро. Джейк взглянул на бледное небо — словно искусственно обесцвеченное, оно казалось таким же безжизненным и неподвижным, как вода. С водой и небом резко контрастировали покатые холмы, густо поросшие темно-зеленым лесом.
И уже в который раз Джейк залюбовался видом — каким-то волшебным единством воды и неба. Этот уголок будил в Джейке какие-то ускользающие воспоминания… о странах, где он никогда не бывал, разве что в воображении… об Англии, Франции, Италии, Германии и даже Африке. Когда-нибудь он хотел бы их повидать. Если представится случай. Сколько Джейк помнил себя, он всегда хотел путешествовать, мечтал побывать в экзотических странах, но до сих пор, в свои двадцать восемь лет, он только и съездил, что несколько раз в Нью-Йорк да дважды в Атланту, где жила его сестра Пэтти.
Прикрыв глаза рукой, Джейк еще раз оглядел панораму — землю, воду и небо. «Свет сегодня какой-то необыкновенный, почти потусторонний», — подумал он.
Джейка всегда завораживал свет — и естественный, и искусственный. С искусственным он работал изо дня в день, естественный частенько пытался запечатлеть на холсте, когда время позволяло взяться за кисть. Джейку нравилось заниматься живописью, хотя у него и не слишком хорошо получалось. Это занятие доставляло ему огромное удовольствие. Сейчас он работал над крупным проектом, заманчивым и интересным для него, требовавшим полной творческой самоотдачи. Джейку нравился этот процесс преодоления и поисков.
Раздавшийся сзади автомобильный сигнал вывел Джейка из задумчивости, он нажал на акселератор и тронулся с места.
Джейк направлялся к 45-му Северному шоссе, откуда должен был свернуть на шоссе, ведущее в Кент. Ощущение восторга и изумления не покидало его — прозрачный, почти осязаемый свет за окнами машины, словно отражавший свечение озерной глади, становился все ярче, чем дальше на север от озера удалялся Джейк.
В последнее время Джейк понял, что этот чистый яркий свет присущ здешним местам, которые называли то северо-западными предгорьями, то Литчфилдскими холмами.
Джейку было неважно, как именовались эти края. Главное, что от их поистине сотворенной Богом красоты захватывало дух. А небо, словно подсвеченное изнутри, торжественное и непостижимое, зачастую вызывало в Джейке благоговейный трепет.
В некотором смысле Джейк чувствовал себя в этих краях новичком, несмотря на то, что родился и вырос в Хартфорде и всю жизнь прожил в Коннектикуте. В течение четырех с половиной лет он жил в Нью-Милфорде и редко выезжал за пределы города. Все изменилось год назад, после его окончательного разрыва с женой Эйми.
Он прожил в Нью-Милфорде еще год, один, — в маленькой мастерской на Бэнк-стрит. Тогда-то он и начал довольно часто выезжать за пределы города в поисках нового, более удобного жилья — квартиры или, что было бы еще лучше, небольшого дома.
И вот наконец три месяца назад недалеко от Кента он нашел обшитый светлыми досками домик. В течение нескольких недель Джейк привел его в порядок, стал наведываться в местные магазины и на распродажи в поисках подходящей мебели. Сам того не ожидая, он приобрел отличные вещи по весьма сходной цене. И вскоре его домик приобрел уютный вид. В числе последних покупок Джейка была новая кровать, хороший ковер и телевизор — все это он купил в одном из больших универмагов в Дэнбери. Он окончательно перебрался в свое новое жилище три недели назад и чувствовал себя королем в собственном замке.
Джейк вел машину ровно, на средней скорости, и с удовольствием думал о том, что скоро окажется дома. Дом. Он вдруг поймал себя на том, что все его мысли крутятся вокруг этого слова.
Оно не шло у него из головы.
— Дом, — произнес он вслух.
Да, он действительно ехал домой. В свой собственный дом. Он упивался этой мыслью. На его губах блуждала улыбка. Дом. Дом. Дом. Это слово внезапно приобрело особый смысл. Оно заключало в себе столь многое.
Джейк, пожалуй, только сейчас понял, что в течение всех девяти лет брака с Эйми он никогда не называл их многочисленные квартиры домом — пристанище, или хижина, или еще что-нибудь в этом роде.
Неожиданно для себя Джейк понял, что до сегодняшнего дня под словом дом всегда подразумевал дом в Хартфорде, принадлежавший его родителям — Джону и Энни Кэнтрел, которые умерли несколько лет назад.
Но маленький белый домик на 341-м шоссе, с ухоженным, обнесенным забором садом, стал его настоящим домом, его раем и убежищем. Участок Джейка окружали поля, позади дома стоял большой сарай, который Джейк превратил в мастерскую. До сих пор он арендовал свое жилище, но оно ему так нравилось, что он начал всерьез подумывать о его покупке. Если бы удалось взять кредит в нью-милфордском банке. Если бы хозяин дома согласился его продать. Но пока и то, и другое было под вопросом.
Помимо того, что дом идеально подходил Джейку по всем параметрам, он еще был и удобно расположен — недалеко от Нортвиля, куда Джейк переместил свой бизнес несколько недель назад. Ему хотелось побыстрее убраться из Нью-Милфорда, где до сих пор жила и работала Эйми. Они вовсе не были врагами, наоборот, несмотря на разрыв, оставались хорошими друзьями.
