Энрико Карузо: легенда одного голоса

Энрико Карузо: легенда одного голоса

Мемуары, оставленные вдовой великого тенора Дороти Карузо. Не слишком сведущая в проблемах музыкального искусства, Дороти Карузо сумела добавить к психологическому портрету своего великого мужа массу обаятельных и человечных штрихов и деталей. Самые ценные страницы этих мемуаров — письма Карузо домой. Это часть книги «Энрико Карузо на сцене и в жизни (сборник)» мздательства Аграф

Жанр: Биографии и мемуары
Серия: Волшебная флейта. Портрет мастера
Всего страниц: 58
ISBN: 5-7784-0206-6
Год издания: 2002
Формат: Полный

Энрико Карузо: легенда одного голоса читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Посвящаю памяти матери Энрико, которую он так любил.

Д. Карузо

Дороти Карузо

ЭНРИКО КАРУЗО 

ЕГО ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ


DOROTHY CARUSO

HIS LIFE AND DEATH

Second Edition LONDON NEW YORK

1947

Предисловие


Я не передаю излагаемые события в хронологической последовательности и для начала книги выбрала такой момент, который помог увидеть все, что произошло раньше и позже не­го. Эта книга — рассказ о двух жизнях, слившихся в одну. Зна­чительную часть ее составляют письма Энрико. Я поместила их так, как они были написаны: с грамматическими ошибками, их трогательной искренностью, чувством юмора, печалью и муд­ростью. Местами они странно напоминают мне библейский текст.

Когда я стала женой Энрико, мне исполнилось двадцать пять лет, а когда он умер, - двадцать восемь. Пока я писала книгу, мне вновь было двадцать пять и я еще раз пережила на­шу замечательную, но трагическую жизнь.

* * *

Дороти Парк Бенджамен Карузо провела большую часть своей жизни во Франции и Италии. Во время первых лет Второй мировой войны она жила но Франции, где помогала сотням обездоленных семей в приморских Аль­пах. В Нью-Йорк она вернулась в 1942 году. Ее дед, Парк Бенджамен, был владельцем газет и вместе с Хорасом Грили редактировал популярное изда­ние «Нью-йоркер». Он был другом Эдгара Аллана По, Генри Лонгфелло, Оливера Венделла Холмса. Ее отец, также Парк Бенджамен, не только пи­сал научные статьи и был редактором журнала «Американский ученый», но одновременно был известным юристом, специалистом по патентному пра­ву. Ранние годы Дороти Карузо прошли в частных школах Нью-Йорка. Тринадцатилетней девочкой ее отдали в монастырь. В 1917 году она впервые встретилась с Карузо и сразу же, как и он, почувствовала, что они по­женятся. Через несколько месяцев они тайно обвенчались. Спустя два года родилась их дочь Глория. Они жили очень счастливо до самой смерти Ка­рузо в 1921 году.

Глава 1

Жарким августовским днем мы ехали из Флоренции в Геную. Остановились только раз — в тени причудливого дома, украшенного бледными фресками, и съели арбуз. Энрико, родившийся в Неаполе и любивший итальянское лето, не страдал от зноя и выглядел совершенно свежим. Он улыбался, глядя на мое раскрасневшееся лицо, и успокаивал меня, говоря, что ещё до захода солнца мы будем дышать прохладным морским воздухом. Повозка, в которой мы сидели, была старой и сильно скрипела, но она оказалась единственным транспортом, который нам удалось найти, чтобы доехать до Генуи. Мы отплывали в Америку на следующий день, так как не могли больше жить в нашей тосканской вилле.

Лето 1919 года в Италии выдалось беспокойное, хотя почти год прошел с того времени, как кончилась война. После ряда бунтов, вызванных голодом, весь народ выступил против власти и начались те волнения, которые через два года привели к походу на Рим[1]. Беспорядки охватили даже наш маленький го­родок Синья, находящийся в сорока милях от Флоренции, ко­торый до войны славился особым трудолюбием жителей. Муж чины всегда допоздна работали на виноградниках, выращивая гроздья для приготовления знаменитого вина «Кьянти». Женщин и девушек нельзя было увидеть без пучка соломы в одной руке и ленты в другой: они делали известные во всем мире изящные итальянские соломенные шляпки.

И вот теперь шестьсот разъяренных крестьян, голодных и злых, сломали железные ворота, ворвались в наш дом и потребовали хлеб, вино и оливковое масло, хранившиеся в кладовых. Энрико принял их вожака и попросил его предъявить до­кумент на обыск. «Мэр — это мы», — услышал он ответ. Энрико не стал спорить, а лишь попросил оставить нам одну повозку и пищу на десять дней, по прошествии которых мы должны были отплыть в Америку. Крестьяне собирались забрать и нашу домашнюю птицу, но Энрико рассказал им о моей белой паве, которая сидела на двенадцати яйцах и должна была вывести птенцов в тот день. «Синьора такая же крестьянка, как и мы», засмеялись они и даже не подошли к птичнику. Погрузив масло, вино и зерно на телеги, они уехали. Все эти продукты были проданы за бесценок голодающим.

Позднее мы получили небольшой мешочек с медными мо­нетами (стоимость наших продуктов) и с запиской со словами благодарности и сожаления о случившемся.

Зная выдержку и находчивость Энрико, я не особенно боя­лась того, что происходило. Двумя неделями раньше я уже име­на возможность убедиться в его хладнокровии.

Среди ночи наши свирепые псы, охранявшие виллу, начали выть, подобно волкам. Через десять минут мою кровать сильно качнуло. Я включила свет и увидела, что стены покосились. Энрико крикнул мне:

— Дора, встань у косяка двери. Там стена прочнее. Это землетрясение!

Мы молча стояли и слушали, как в доме с шумом падают ве­щи. Потом он добавил:

— Потолок и пол могут обрушиться, но дверной пролет ос­танется цел. Может быть, хочешь выйти в сад?

Я представила, как разверзается земля, и ответила, что предпочитаю остаться в доме. Присутствие Энрико придавало мне сил. Мы отлично понимали друг друга без слов. Без них да­же лучше. После землетрясения прошел сильный ливень. Во Флоренции оказались разрушены целые кварталы домов, а на­ша вилла осталась целой, если не считать покосившихся окон и дверей. На следующее утро мы обнаружили, что земля в саду во­круг кипарисов усеяна трупами птиц, убитых градом.


Рекомендуем почитать
Свобода по умолчанию

Прозаик Игорь Сахновский – автор романов «Насущные нужды умерших», «Человек, который знал всё» (награжден премией Б. Стругацкого «Бронзовая улитка», в 2008 году экранизирован) и «Заговор ангелов», сборников рассказов «Счастливцы и безумцы» (премия «Русский Декамерон») и «Острое чувство субботы».«Свобода по умолчанию» – роман о любви и о внутренней свободе «частного» человека, волею случая вовлечённого в политический абсурд. Тончайшая, почти невидимая грань отделяет жизнь скромного, невезучего служащего Турбанова от мира власть имущих, бедность – от огромных денег, законопослушность – от преступления, праздник – от конца света.


Пояс Койпера

Сергей Денников, герой нового романа Николая Дежнева обладает несомненным талантом: он с легкостью придумывает различные способы манипулирования людьми, чем за щедрую плату пользуются в своих интересах нечистоплотные политики, владельцы масс-медиа, рекламодатели и прочая влиятельная публика, воздействующая на умы доверчивых россиян. В результате драматического поворота сюжета герой попадает в ловушку собственного дара… Роман написан зло и остроумно, чистым и гибким русским языком, нечасто встречающимся в нашей современной литературе.Николай Борисович Дежнев (р.


Дождливое лето

Ефим Дорош около двадцати лет жизни отдал «Деревенскому дневнику», получившему широкую известность среди читателей и высокую оценку нашей критики.Изображение жизни древнего русского города на берегу озера и его окрестных сел, острая сов-ременность и глубокое проникновение в историю отечественной культуры, размышления об искусстве — все это, своеобразно соединяясь, составляет удивительную неповторимость этой книги.Отдельные ее части в разное время выходили в свет в нашем издательстве, но объединенные вместе под одной обложкой они собраны впервые в предлагаемом читателю сборнике.


Два дня в райгороде

Ефим Дорош около двадцати лет жизни отдал «Деревенскому дневнику», получившему широкую известность среди читателей и высокую оценку нашей критики.Изображение жизни древнего русского города на берегу озера и его окрестных сел, острая сов-ременность и глубокое проникновение в историю отечественной культуры, размышления об искусстве — все это, своеобразно соединяясь, составляет удивительную неповторимость этой книги.Отдельные ее части в разное время выходили в свет в нашем издательстве, но объединенные вместе под одной обложкой они собраны впервые в предлагаемом читателю сборнике.


Про маму

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Фёдор Черенков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мемуары

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мы на своей земле

Воспоминания о партизанском отряде Героя Советского Союза В. А. Молодцова (Бадаева)


«Еврейское слово»: колонки

Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.


Принц в стране чудес. Франко Корелли

ФРАНКО КОРЕЛЛИ и оперное искусство его времениВ России, как и в любой стране, где популярна оперная музыка, великий певец XX века Франко Корелли — один из самых любимых и почитаемых. Тенор с феноменально мощным голосом, поражавший полнозвучием и мастерством фразировки при легкости звукоизвлечения, он обладал еще и очень красивой внешностью, что способствовало его сценическим успехам.В книге, кроме подробнейшего исследования творчества Корелли, предпринята попытка рассмотреть своеобразие личности и артистической манеры певца сквозь призму оперного исполнительского искусства его времени.