Не глупеть, не покладая рук
Редакционная статья
«Мы — то, чем мы заняты» — эта максима заимствована нами не из трудов китайских мудрецов. Это цитата из свежего доклада Всемирного банка о мировом развитии, посвященного проблемам занятости, рабочих мест и рынка труда. Действительно, специфика, качество и сложность труда в значительной степени определяет нашу ментальность, самоидентификацию, отношение к жизни, индивидуальное и общественное поведение.
Семь лет назад опять-таки не китайский, а российский мудрец, экономист Яков Паппэ, высказал соображение, которое уместно вспомнить. По его убеждению, Россия не в состоянии в обозримой перспективе воспроизвести полный набор производств, технологий и отраслей, существующих в мире, однако она должна создавать рабочие места всех типов и уровней, которые есть в мире, — от дворника до человека, разрабатывающего новейшие технологии. Да, это будет означать, что в условиях глобальной экономики мы будем в какой-то части работать на другие страны. Но наличие широкого спектра рабочих мест даст возможность человеку жить, строить карьеру и реализовывать себя в России.
Что касается верхних маршей трудовой лестницы, то сценарий Паппэ медленно, но верно воплощается в жизнь. Тысячи российских ученых и инженеров задействованы сегодня на родине в международных исследовательских программах (яркий пример — программы Европейского центра ядерных исследований), трудятся в ниокровских центрах Boeing, Motorola и Intel, открытых в России.
Как это ни странно, хуже обстоят дела с «синими воротничками». Любая крупная промышленная стройка не обходится без привлечения иностранной рабочей силы. Свежий пример: на строящемся в Тобольске нефтехимическом гиганте из пяти тысяч рабочих две тысячи — турки. Все труднее встретить дворника не среднеазиатских кровей в московских дворах. Надо отдать им должное: дворы они чистят отменно, но соответствующий сегмент рынка труда в крупных городах — а к дворникам надо приплюсовать разнорабочих и строителей — они у нас отбирают. Некоторые специалисты считают мигрантов благом и находкой — они заняты трудом, который никто из нас за аналогичное вознаграждение делать не будет. По их мнению, «оккупируя» самые непривлекательные и низкооплачиваемые рабочие места, мигранты фактически дают российским работникам возможность трудиться на более привлекательных и более квалифицированных рабочих местах, которые больше соответствуют полученному ими образованию.
Однако аргумент это достаточно лукавый. В отсутствие иммигрантского ресурса работодатели были бы вынуждены скорректировать уровень оплаты, и рабочие места освободились бы для резидентов и были заняты ими. Де-факто заместить мигрантов в крупных городах могли бы граждане с низким образовательным статусом, в частности студенты, а также отходники — жители соседних провинциальных поселений, работающие в городах вахтовым методом. Уже не говоря о том, что социальная интеграция гастарбайтеров практически отсутствует. По информации прокурора Москвы Сергея Куденеева, в столице каждое второе изнасилование, каждый третий разбой и грабеж, каждое пятое убийство совершают иностранные мигранты.
Стратагема Путина о создании 25 млн высокопроизводительных рабочих мест, при всей спорности конкретной цифры, — шаг в правильном направлении. Это перевод разговоров о рынке труда — и целеполагания — от показателя безработицы, которая за двадцать рыночных лет в нашей стране вчерне побеждена, к структуре и качеству занятости. Нам надо попытаться переломить десятилетний тренд роста занятости в неформальном секторе экономики, функционирующем фактически вне рамок трудового законодательства и отличающемся существенно меньшей производительностью труда. Здесь ключевое место принадлежит образованию — иначе сын сегодняшнего ларечника будет ларечником или «бомбилой». Не так страшно, что он не разбогатеет. А вот поглупеет точно.
Александр Ивантер
Евгения Обухова
России надо ставить задачу создать в ближайшие 8–10 лет не 25 млн, а порядка 40 млн новых рабочих мест
Фото: Сергей Жегло
Декабрь минувшего года принес макроэкономическую микросенсацию: общее число безработных в России опустилось до минимальной за двадцать лет жизни в рынке отметки — 3,978 млн человек. Рекордно низкой оказалась и норма общей безработицы — 5,3% экономически активного населения (см. график 1). Это ниже, чем в любой другой стране «большой семерки», за исключением Японии.
Официально зарегистрированных безработных сейчас чуть больше миллиона человек — так низко этот показатель ненадолго опускался лишь в конце 2000 года. Кроме того, уже около полугода рекордно низким остается показатель напряженности рынка труда: число зарегистрированных незанятых меньше заявленных вакансий (график 2). Если бы они совпадали по профилю, месту, предлагаемой и требуемой зарплате, безработица была бы нулевой. Однако понятно, что такая идеальная ситуация недостижима в принципе.
Было бы неверным считать, что ситуация на рынке труда сегодня совершенно безоблачная. Во-первых, низкий средний показатель нормы общей безработицы скрадывает колоссальные региональные различия — если в мегаполисах найти работу нетрудно (норма безработицы в Москве меньше 1%), то целый ряд проблемных регионов испытывает колоссальный дефицит рабочих мест (безработица в ноябре 2012 года достигала 47% в Ингушетии, 31% — в Чечне, 19% — в Республике Тыва, 12% — в Дагестане, 11% — в Забайкальском крае и Республике Алтай).
