Arabeskaod Martina Brodského
(С чешского)
На трухлом старом дереве выросло прелестное яблочко. Этим яблочком была учителева Лена.
Старое дерево тихо стояло в своем уголке и через низенький плетень перегибалось к кладбищу. Уголком, в котором приютилось старое дерево, была тихая сельская доля; низким плетнем была бедная школка, а кладбище – ну, это уж было настоящее кладбище.
Казалось, что с кладбища брало яблочко свою скромную красу; оно закрывалось несколькими реденькими листочками. Казалось, что эти листочки были крылышки печали, на которых угнетенная душа хотела лететь к близкой могиле, где спала учителева жена.
Но когда трухлый пень затрясся, потеряло милое яблочко последние листки и верно держалось отцовской ветви, ничем не закрываясь от солнышка.
А когда дерево упало, яблочко не могло отскочить от него.
. . .[1]
–
Наступила коляда.
Старый учитель со своей дочерью, которая пела как ангел, обошел всю деревню от домика к хатке с самым плохим сбором. Потом послал он свою Лену в охотничью хату, к которой вела очень трудная стежка, а сам поплелся к отцу каплану, чтобы засвидетельствовать ему перед праздником свое почтение, хотя и наперед знал, что там и пустого ореха не выколядует.
– Здравствуй, Лена! Что делает пан тата? Останься с нами, позабавься с детьми.
Лена не заставила себя просить два раза, поклонилась с разъяснившимся лицом, а как ей насыпали полные руки колачей (kolačů) и яблок, то она сняла с себя фартучек, ссыпала в него коляду и положила в сторону.
При этом у нее выскользнуло одно яблочко и, покатившись, забежало к ногам Янка, младшего охотникова сына.
Кудрявый шалун схватил яблоко и, делая вид, что хочет кусать, крикнул:
– Запой скорее, Лена, а то я съем.
– Ешьте его, Янечко, а вам и так рада спеть.
– Ну, так скорее. Как эта песенка о яблочке! – смеясь говорил кудрявый Янек, а сам ел яблоко, хотя мать ему за это и грозила.
Лена запела, склоняя свою головку то в ту, то в другую сторону, как маленькая кокетка:
– Катилося, катилося красное яблочко…[2]
А Янек, евший яблоко, с полным ртом подхватил:
– Кому-то ты достанешься, моя золотая…,[3] – но тут он поперхнулся.
Дети над ним засмеялись, а Лена подскочила и дала ему в загорбок несколько толчков.
![Тринадцать: Оккультные рассказы [Собрание рассказов. Том I]](/storage/book-covers/86/86c1d9f26f4e3d4c98834f70b0afbac3cb082a09.jpg)
