Эксперт, 2013 № 05 - [4]

Кризис 2008–2009 годов привел к снижению занятости примерно на 2 млн человек, притом что численность экономически активного населения в последние четыре года в первом приближении стабилизировалась. При этом любопытно, что, согласно расчетам ВладимираГимпельсона и РостиславаКапелюшникова из ЦеТИ ВШЭ, реакция рынка труда на кризисный шок практически поровну распределилась между высвобождением занятых, сокращением отработанного рабочего времени и снижением реальных зарплат занятых работников (см. таблицу 1). Однако уже к середине минувшего года число занятых превысило докризисный максимум (см. график 4).

Таблица 1:

Реакция рынка труда на кризис 2008–2009 гг.: занятость превыше всего

Наиболее активны в процессе создания рабочих мест торговля, строительство, добывающая промышленность, финансы, гостиницы и рестораны — здесь коэффициент создания рабочих мест в 2008–2011 годах существенно превышал 10% среднегодового числа занятых (см. график 5 справа). Эти же отрасли, за исключением финансового сектора, а также сельское хозяйство лидировали по интенсивности ликвидации рабочих мест (свыше 15% среднегодового числа, см. график 5 слева). В итоге за указанные четыре года, на которые пришлись кризис и посткризисное восстановление экономики, занятость увеличилась только в торговле, госуправлении, финансовом секторе и — совсем немного — в здравоохранении. Во всех остальных укрупненных отраслях мы наблюдаем отрицательное сальдо движения рабочих мест (см. график 6).

Интересно сопоставить интенсивность процессов создания и ликвидации рабочих мест в России и за рубежом. Имеющиеся в распоряжении специалистов по рынку труда сопоставимые данные по непрерывно действующим производственным единицам свидетельствуют, что интенсивность оборота рабочих мест в России как минимум не уступает показателям США, Скандинавских стран и континентальной Европы. Однако это достигается за счет в среднем более высоких коэффициентов ликвидации рабочих мест у нас, тогда как активность создания новых рабочих мест в России существенно ниже, чем в развитых странах. Например, коэффициент создания рабочих мест в обрабатывающей промышленности России в 2008–2011 годах (на непрерывно действовавших предприятиях) составлял 4,4%, тогда как в континентальной Европе в 1992–2002 годах — 5,6%, в США в 2000–2010 годах — 7,3%, а там же в годы самого продолжительного послевоенного бума 1990-х — почти 10% (см. таблицу 2).

Таблица 2:

Россия отстает от развитых стран по интенсивности создания рабочих мест

«Причины недостаточной активности процессов создания рабочих мест в России лежат вне границ собственно рынка труда, — считает директор ЦеТИ ВШЭ Владимир Гимпельсон. — Они связаны с плохим бизнес-климатом и слабыми институтами, которые подрывают спрос на труд. Неэффективная судебная система, ненадлежащая защита прав собственности служат фундаментальными ограничителями в деле создания производительных рабочих мест».

Целевой показатель в 25 млн новых рабочих мест Гимпельсон считает цифрой, взятой с потолка. По его мнению, эта задача недостаточно амбициозна: «Согласно оценкам Мирового банка, в обрабатывающей промышленности Бразилии во второй половине 1990-х коэффициент создания рабочих мест составлял 15 процентов, коэффициент ликвидации — 12 процентов, прирост занятости — 3 процента. По моим расчетам на основе данных Росстата, в 2008–2011 годах в российской обрабатывающей промышленности интенсивность ликвидации рабочих мест была аналогична бразильской (12,6 процента), а вот активность создания рабочих мест была вдвое ниже — 6,3 процента среднегодового числа занятых. В итоге мы теряли в среднем за год более 6 процентов рабочих мест в обрабатывающей промышленности, одном из лидирующих по производительности труда секторов экономики. В принципе бразильский показатель интенсивности создания рабочих мест мы могли бы рассматривать в качестве ориентира. В этом случае, в переводе на абсолютные величины, России надо ставить задачу создания в ближайшие восемь-десять лет не 25, а порядка 40 миллионов новых рабочих мест. В конкурентной экономике и при хорошем бизнес-климате они будут высокопроизводительными».         

Схема

Проблемные узлы российского рынка труда

График 1

В IV квартале 2012 года уровень общей безработицы в России опустился до минимальных значений за весь рыночный период

График 2

Напряженность рынка труда на минимальной уровне за все время наблюдений: число официальных безработных меньше числа вакансий

График 3

За последние 12 лет занятость в неформальном секторе удвоилась, достигнув трети всех занятых

График 4

Экономически активное население стабилизировалось к концу 2008 года, число занятых к концу 2012 года превысило докризисный максимум

График 5

Торговля, строительство и добывающие производства лидируют по интенсивности как создания, так и ликвидации рабочих мест

График 6

В 2008-2011 гг. занятость выросла только в торговле, госуправлении, финансах и, совсем немного, в здравоохранении

Об иерархии ценностей

Александр Привалов

Александр Привалов

С моей родной Второй школой случилась дурная история. Один из её учителей, биолог Колмановский, опубликовал на сайте радио «Свобода» сообщение: за то, что он участвовал в несанкционированной акции возле Думы, протестуя против «антигейского» закона, его из школы уволили. Лично директор уволил — легендарный Владимир Фёдорович Овчинников. На следующий день выяснилось, что всё-таки не уволил. Как я понимаю, ВФ на Колмановского профилактически нарычал: мол, уходи, не создавай проблем школе, а то я сам тебя выставлю. Рычать он умеет убедительно — выпускники помнят, — вот биолог и решил, что уже уволен, и написал на «Свободу». Из разом поднявшегося жуткого шума вскоре выплыло опровержение: нет, учитель не уволен. То ли ВФ и не собирался его выгонять, а только стращал; то ли понял, что от увольнения школа получит не меньше, а гораздо больше проблем, не знаю; во всяком случае, он сказал набежавшим журналистам так: «Он очень хороший биолог, он работал, работает и будет работать, пока я сижу в этом кресле». Колмановский сначала заявил, что «ждёт подтверждения этих слов от директора лично», но потом, так уж и быть, довольствовался звонком завуча — и продолжает работать в школе. Хеппи-энда, однако, не вышло: ощущение остаётся донельзя мерзкое. Но история-то случилась важная и показательная, её хорошо бы понять. Из таких историй Достоевский романы делал.