C.С.
— Северус, у меня для тебя весьма интересные новости, — начал Дамблдор, слегка нахмурившись. Он знал, что со времени падения Волдеморта в 1981 году я ненавижу покидать свои подземелья. Мне было так стыдно, хотя, конечно, кроме Альбуса никто не знал всей правды. И именно из-за того, что он знал, я взял за привычку по возможности избегать директора.
Я сел в самое большое кожаное кресло, которое мне всегда нравилось тем, что в нем легко можно было утонуть. Мой взгляд блуждал от одной безделушки, что в большом количестве заполняли кабинет директора, к другой, избегая смотреть на самого старика.
— На днях я был в Министерстве по делам Хогвартса и вдруг почувствовал, как меня охватывает ностальгия. Я спустился в архив и попросил взглянуть на свидетельство о рождении Гарри Поттера.
Я начал подниматься.
— Альбус, какое это имеет отношение ко мне? Я занимался очень сложным зельем, и оно будет испорчено, если я сейчас же к нему не вернусь!
— Сядь, мой мальчик. Это очень даже тебя касается. Как ты знаешь, когда человека отправляют в Азкабан, его лишают всех прав. Когда я прочитал свидетельство о рождении маленького Гарри, имя Сириуса Блэка более не значилось в строке опекуна и крестного отца, как это было при его рождении. Вместо него там был прописано имя другого человека, выбранного его матерью. Ты не знаешь, кто бы это мог быть? — я скорее почувствовал, чем увидел, что Дамблдор многозначительно посмотрел на меня.
— Выбор Лили? Как вы прекрасно знаете, в школе Лили не была особо близка с кем-либо. Я не стану притворяться, что поддерживал с ней связь после выпускных экзаменов. Честное слово, Альбус…
— Разве тебе совсем никто не приходит на ум, Северус?
— Нет, ну, конечно же, вы не можете иметь в виду… меня, директор?
Неужели из всех возможных вариантов Лили остановила свой выбор на мне?
— Именно так. Так что теперь тебе решать, что делать с ребенком. Конечно, я помогу тебе со всеми необходимыми документами, если ты захочешь взять его к себе. С его нынешними опекунами уже связались, и они настаивают, чтобы он вернулся в наш мир. Даю тебе время подумать над этим, — на этом старик взмахнул своей морщинистой рукой, давая понять, что я могу идти.
Я сделал несколько шагов к двери, а затем остановился и решительно обернулся. Я не мог подвести единственного друга, который у меня когда-либо был, даже если он и был мертв.
— Если Лили этого желала, то я позабочусь о ребенке.
Это было меньшее, что я мог сделать. В конце концов, в наши школьные годы Лили уберегла меня от многих неприятностей, а маленький Гарри невольно освободил меня от отвратительного рабства.
Альбус прямо-таки подскочил ко мне с крайне довольным выражением лица и похлопал меня по плечу.
— Очень хорошо, очень хорошо. Тогда мы оформим постоянное опекунство.
Мы аппарировали в Министерство и разобрались с необходимыми формальностями. Я поставил несколько подписей, магических и чернильных, и в итоге получил маггловский адрес. Скривившись из-за необходимости сменить мантию на обычный костюм, я направился прямиком на Тисовую улицу. С каждым шагом я все больше и больше сожалел о своем глупом и сентиментальном решении. С каких это пор Северус Снейп полагается на эмоции при принятии решений? «С тех пор, как в деле начала фигурировать Лили», — ответило мне мое подсознание.
Громко постучав в дверь дома №4, я стал ждать, пока мне откроют. Вскоре на пороге появилась жеманная домохозяйка.
— Вы должно быть Мистер Снейп? — с отвратительно наигранной улыбкой спросила она.
— Профессор Снейп, — высокомерно ответил я. Я уже ненавидел это существо с лошадиной мордой. По сравнению со своей сестрой она совершенно ничего из себя не представляла.
— Мы не ожидали Вас так рано, — сказала она, загораживая проход. — Боюсь, наш маленький Гарри еще не готов. Почему бы Вам не вернуться где-нибудь через неделю? Именно так мы и договаривались с Мистером Дамблдором.
— Директором Дамблдором, — поправил я. — Я не собираюсь мотаться туда-сюда по сто раз. Отойдите.
Я процедил это с такой силой и злобой, что чудовищная женщина, возмущенно пискнув, все же пропустила меня внутрь и проводила в гостиную.
— Я заварю чай, а маленький Гарри пока соберет вещи. Гарри, милый? — позвала она.
* * *
Г.П.
Она назвала меня «милым»?
— Да, мадам? — немедленно ответил я из своего логова. Мне нравилось думать о моем чулане, как о маленьком секретном убежище, пещере, например; о чем угодно, лишь бы не о том, чем он был на самом деле. Отозвавшись, я даже не предпринял попытки выйти наружу. Я никогда не делал этого, если мне только напрямую не говорили обратного.
