О народе, называемом эфталиты, мир узнал впервые в 384 г. н.э., когда при осаде Эдессы в персидском войске появились эфталиты, восточные соседи персов[1]. Однако после этого они еще свыше полувека были в тени и не играли значительной роли на арене истории. Зато они это наверстали к середине V в.
Несмотря на то, что по поводу происхождения и этнической принадлежности эфталитов имеется огромная, уже почти необозримая литература, оба эти вопроса не могут считаться решенными. Начнем с имени эфталитов, которых называли белые хунны. Почему хунны и почему белые? Во-вторых, происходит ли этноним «эфталит» от имени царя (как думал Гиршман) или от места обитания или же это политический термин? В-третьих, кем были эфталиты в расовом отношении? В-четвертых, где была их исконная земля? Ибо ее помещают и к северу и к востоку от Согда. И наконец, какое место занимали эфталиты в семье центральноазиатских народов, с которыми они соприкасались гораздо чаще, чем с Ираном и Индией.
Вот вопросы, которые встают перед исследователем и без выяснения которых почти вся история внутренней Азии в I тыс. н.э. остается неясной. Относительно происхождения эфталитов существует несколько гипотез, которые я излагаю кратко. Одни выводят эфталитов от юечжей. Эта гипотеза находит свое подтверждение в свидетельстве Прокопия: «Хотя эфталиты народ Уннского племени, но они не смешаны и не сносятся с известными нам Уннами, ибо ни смежной области у них нет, ни вблизи от них не живут»[2]. Это мнение разделяет наиболее серьезный исследователь эфталитов Вивьен де Сен-Мартен[3], опираясь на Дегиня[4]. Действительно, очень удобно объяснить название «белые унны» сопоставлением загадочных эфталитов с народом юечжи, кочевыми арийцами, но это встречает непреодолимое препятствие в свидетельстве Бэйши, где наряду с Йеда-эфталитами упомянуты сами Да-юечжи – индоскифы[5]. К тому же, местное население называлось тохары, и источник отнюдь не отождествляет их с эфталитами – йеда, идань[6]. При этом китайский автор Суй-шу выводит лишь царствующую династию эфталитов от юечжей, а отнюдь не весь народ. Вследствие этого гипотеза Вивьен де Сен-Мартена оказывается недоказанной.
По вопросу, откуда пришли эфталиты, также существует несколько точек зрения. Шпехт выводил их из Северного Китая[7] и относил их появление ко второй половине V в. Однако известно, что персы воевали с эфталитами уже в первой половине V в. Мнение Шпехта справедливо игнорируется Друэном[8] и Шаванном[9]. По мнению Паркера, эфталиты – это юебань[10], тем самым он причисляет их к тюркам. Сходное мнение высказывают Блоше[11]и С. П. Толстов[12], но это мнение разбивается о прямое указание Бэй-ши, что язык эфталитов не тюркский[13]. Грумм-Гржимайло предлагает гипотезу, согласно которой ветвь юечжей попала на Алтай, объединилась с тамошними динлинами и в V в., разрушив Юебань, через Среднюю Азию пробралась в Тохаристан[14]. Однако раскопки Пазырыка показали, что алтайские европеоиды не светловолосые динлины, а темноволосые арийцы[15]. Н. Веселовский[16] относит эфталитов к арийцам, но не поясняет, откуда они взялись.
Из ныне существующих концепций можно привести мнение С. П. Толстова, который выводит эфталитов с берегов Сырдарьи, в связи с «общим подъемом варварских племен в IV в.»[17].
Эфталитской проблемы касался Маркварт[18]. Взгляды этого талантливого исследователя с течением времени менялись, но тем не менее сыграли свою роль при разработке целого ряда проблем истории Востока, в том числе и эфталитской.
Уделяли внимание эфталитам Шаванн[19] и Нёльдеке[20]. Однако разбор всех этих сочинений увел бы нас от самой проблемы в сторону истории проблемы. Поэтому я останавливаюсь на новейших работах.
Статья Везендонка[21], построенная исключительно на немецких работах, скорее запутывает, чем разрешает вопрос и является шагом назад по сравнению с работами Шаванна и Пелио. Эта статья Везендонка потеряла свое значение также и потому, что эта тема получила остроумное освещение в работе Н.В. Пигулевской[22]. Давая сводку сведений христианских авторов V в., Н. В. Пигулевская обращает внимание на термин «белые гунны», на их антропологическое отличие от монголоидных гуннов Причерноморья, хорошо известных Приску Панийскому и Аммиану Марцеллину. К «белым гуннам» она причисляет хионитов, кидаритов и эфталитов, отнюдь не смешивая их между собою.
Эфталитской проблемы коснулся также Мак-Говерн[23]. Он выводит эфталитов из Турфана во II в. н.э. и предполагает наличие у них связей с Тибетом. Ниже мы увидим, почему его взгляд не может быть принят.
В «Истории Узбекистана» (1952) нашли отражение взгляды С. П. Толстова. А.М. Мандельштам полностью принял отождествление хионитов с эфталитами, считая, что «это были группы кочевых племен, появившихся в среднеазиатском междуречье приблизительно в середине IV в. и подчинивших себе к началу VI в, огромную территорию от Северной Индии до Семиречья и от Хотана до границ Ирана»[24]. К сожалению, А.М. Мандельштам не заинтересовался вопросом, где в IV в. н.э. мог располагаться столь многочисленный народ, оставаясь к тому же не замеченным ни с востока китайцами, ни с запада греками. При этом А.М. Мандельштам признает, что эфталиты были ирано-язычны, а нам известно, что уже в III в, лесостепная граница Западной Сибири и Казахской степи была заселена уграми и, таким образом, предполагаемая прародина эфталитов должна была помещаться в Голодной степи, а это место малопригодное для прокормления большого народа.
