1. Принято различать закономерности развития культуры и этногенеза кочевников и оседлых народов. Это неправомерно. Культуры отражают индивидуальные черты отдельных этносов и их групп, точнее – систем (суперэтносов), а этногенезы – природные процессы, развивающиеся по единой модели – подъем пассионарности, перегрев пассионарности и инерционное затухание, которое оставляет памятники культуры. Эта модель одинакова для всех этносов: бродячих, кочевых, земледельческих и урбанистических, причем все они коррелируют друг с другом. Взаимодействие суперэтнических целостностей и типов культуры определяется характером комплиментарности – этнического приятия и неприятия чужого этнопсихологического склада. Слияние этносов при отрицательной комплиментарности может привести к летальному исходу. При положительной комплиментарности может быть достигнут «расцвет культуры» – повышение уровня гармонического разнообразия. Следовательно, необходимо рассматривать этнические и культурные взаимодействия не как нечто целое, а как постоянное сочетание двух форм развития: природной и социальной.
2. Этногенез определяют три параметра.
Первый – ландшафтно-географический, или жесткая связь этноса с кормящим ландшафтом. Так как ландшафтные условия нестабильны, особенно во внутренних регионах континента, то сила и слабость кочевых этносов зависят от степени увлажнения степной зоны Евразии. В ХШ – ХIV вв. условия были оптимальны. В ХVI в. наступила вековая засуха; следовательно, ХV в. был периодом переходным и неустойчивым.
Второй параметр – энергия, создавшая этноcистемы и убывающая за счет общения с окружающей средой. Пассионарность рассеивается среди окружающих этносов, поднимая их активность, или уходит в никуда вместе с гибелью ее носителей – богатырей. Чем быстрее идет энтропийный процесс, тем скорее пассионарии уступают поприще истории гармоничным особям, которые достаточно устойчивы, чтобы продлить существование этноса на несколько веков.
Третий параметр – этническая доминанта, образованная за счет освоенного наследия былых этносов, пассионарность коих иссякла, но культура еще очаровывает потомков. Так, франки и лангобарды уважали забытую античную мудрость, россияне – византийскую иконопись, богословие и музыку, табгачи династии Тан – конфуцианство и даосизм, а мусульмане, даже после развала халифата, сохранили рифмованную историю древних персидских царей – «Шах-Намэ». Творения человека устойчивее произведений природы; они не развиваются, а либо существуют, либо разрушаются от соприкосновения с безжалостным окружением. Но именно они доступны непосредственному наблюдению, благодаря которому Науке доступно понимание явлений невидимых, но умопостигаемых.
