‒ Давай Хоуп, ты нужна мне, ‒ упрашивал Дуэйн Карсон.
Уставившись в свой шкафчик, Хоуп Миллер задавалась вопросом: есть ли какой-нибудь способ избежать помощи самому популярному парню в школе. Если бы не ее заявления в колледж, она бы ему отказала, но репетиторство всегда выглядело хорошо в глазах общественности. Заправив волосы за ухо, она вздохнула и, наконец, повернулась к нему.
‒ Что тебе нужно? ‒ спросила она.
Несмотря на то, что он издевался над ней, когда они были младше, и они никогда не вертелись в одних и тех же кругах, она не могла заставить вести себя как стерва. Массируя виски, она ждала его ответа.
‒ Мне очень нужно подтянуть математику, английский, а также историю, иначе моя шкура будет на кону.
Она закатила глаза, но не стала как-либо комментировать подобное.
‒ Хорошо, хорошо. У меня работа в семь, так что я могу помочь тебе только пару часов после школы. ‒ Она закрыла свой шкафчик.
‒ Круто. Ты ведь не против прийти ко мне домой, правда?
Она притормозила, ей не очень-то нравилась сама идея быть рядом с ним. Хоуп слышала много слухов о Карсонах. Большинство из них она считала чушью. Она не любила сплетен, тем более что в последние месяцы о ней самой их ходило очень много. Все, чего она хотела, это не высовываться, использовать все, что ей было позволено из ее трастового фонда, пойти в колледж и оставить позади весь беспорядок, оставленный ее семьей.
Жить с тетей — это не то, чем она хотела заниматься всю оставшуюся жизнь. Она знала, что тетя Тэй терпела ее только из-за небольшой суммы денег, которую той платили за заботу о ней. Ее мать чувствовала, что произойдет что-то плохое, поэтому вложила все свои деньги в фонд Хоуп.
‒ А мы не можем пойти в библиотеку или еще куда-нибудь?
‒ Я не укушу, Миллер, поверь мне. Я ничего не сделаю, если пойдем. Это все равно, что быть в пещере. Ты знаешь, что хочешь мне помочь. Ты увидишь мой табель — это полное дерьмо.
‒ Отлично, ‒ сказала она, пытаясь быть оптимистичной, но безуспешно. ‒ Удиви меня.
Он усмехнулся.
‒ Ты лучшая. Увидимся после школы.
Она смотрела, как он уходит, закатив глаза, в то время некоторые девушки чуть не упали в обморок, когда он подмигнул им. Старшеклассники ей не нравились. Они были… отвратительны.
Вытащив свою сумку из шкафчика, она направилась на высшую математику и выбросила всю драму Карсона из головы.
Все, что она хотела сделать, так это сосредоточиться на своей учебе, получая лучшие оценки из возможных, чтобы ей больше не приходилось торчать в городе. Ей надоело быть «той девушкой». Той, на которую люди показывали пальцем и шептались о сумасшедшем папочке, который убил ее маму, а также пытался убить ее саму.
Да, это был ее секрет. У ее отца развилась наркотическая зависимость, которая сделала из него жуткого параноика, сумасшедшего и безумного. Он верил, что у его жены интрижка, а Хоуп не была его дочерью.
Он держал их прикованными в подвале две недели — столько времени потребовалось людям, чтобы понять, что что-то не так. За это время она стала свидетелем того, как ее отец застрелил ее мать, прежде чем выстрелил Хоуп в живот, а потом всадил пулю себе в голову. Она кричала, умоляла о помощи.
Потирая висок, она попыталась сосредоточиться на учителе, пока воспоминания танцевали перед ее глазами. Она считалась немного странной, потому что не сломалась. Страх, воспоминание об этом, она смогла положить их в маленькую коробочку и запечатать.
Ее тетя временами смотрела на нее, как на странную. Не самое лучшее чувство в мире, но с этим мало что можно поделать. Она могла сидеть и плакать об этом, или жить своей жизнью, но ее мать сказала ей, что нужно сделать, пока они были прикованы вместе. Даже когда смерть была неизбежна, мать делала все возможное, чтобы заботиться о ней.
Направившись после высшей математики на физкультуру, Хоуп переходила из одного класса в другой, игнорируя шепот и взгляды. По крайней мере, они не говорили об ее отце. Нет, эти перешептывания были из-за Дуэйна, горячего парня, который с ней разговаривал.
Она желала, чтобы они повзрослели, наконец.
Хоуп не потрудилась переодеть шорты и огромную футболку. Покинув территорию кампуса, она обнаружила Дуэйна сидящим на капоте своей машины, болтающим с парочкой его друзей. Расправив плечи, она направилась к нему, скрестив руки на груди.
‒ Детка, как раз вовремя.
‒ Я тебе не детка. Ты хочешь позаниматься? ‒ спросила она.
‒ Конечно. — Он открыл ей дверь, и она поблагодарила его за это, забравшись внутрь. Перекинув часть волос в сторону, она откинулась на кожаное сиденье и восхитилась комфортом автомобиля. Он, должно быть, был дорогим, но Дуэйн принадлежал к богатой семье, поэтому она не ожидала ничего меньшего.
Постукивая пальцами по коленям, она наблюдала за пейзажем, проносящимся мимо, задаваясь вопросом: какого это будет ‒ ему преподавать.
‒ Я очень благодарен, что ты делаешь это для меня. Я увидел твое имя в списке репетиторов и решил, что ты мой лучший вариант. Я знаю, что ты учила Фрэнка в прошлом году, и он сказал, что ты сосредоточена на обучении, а не на ерунде.
