Отец Сергий Мечев
ДУХОВНЫЕ БЕСЕДЫ
Отец Сергий Менее (1892–1941) окончил историко-филологическое отделение Московского университета. В 1919 г. был рукоположен в иерея. После кончины о. Алексия был настоятелем храма на Маросейке. В 1929 г. арестован и выслан из Москвы. Погиб в заключении в 1941 г. Тексты бесед о. Сергия печатаются по записям прихожан храма.
1. О богослужении
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Недавно мы праздновали праздник Пресвятой Девы, вхождение Ее во храм и, как Св. Церковь учит нас, вхождение это совершено для того, чтобы Ей во храме «воспитатися честно».
Это вхождение во храм, это приобщение к иной жизни, чем наша жизнь здесь, на земле, к жизни премирной было когда-то совершено Божией Матерью, и каждый из нас, каждый, кто живет в этом мире и верит во Христа, в свое время был введен во храм именно для того же, для чего вошла и Пресвятая Дева, – для того, чтобы в нем «воспитатися честно», для того, чтобы оставить эту жизнь и приобщиться к премирной, выйти из временного, – войти в вечное.
Когда мы говорим о богослужении и участвуем в нем, мы забываем о двух его сторонах: мы думаем, что мы пришли в храм для того, чтобы днесь, ныне вспомнить то или иное событие из жизни Господа, из жизни Богородицы или святых. А между тем Св. Церковь говорит нам о том, что наше богослужение, наше празднование не есть только воспоминание, но самое действительное, подлинное, возможное только через богослужение участие в этих событиях.
И не только мы принимаем участие в них, но богослужение имеет величайшее значение и для всего мира, для всей Вселенной.
Кроме того, в каждом церковном празднике – например, в только что бывшем праздновании Введения во храм Пресвятой Богородицы – участвуют и иные члены Тела Христова – «горняя сликовствует земным».
Вот эти два момента: момент неоторванности богослужения от Вселенной, от всего мира, и затем совокупление наше с миром горним – это есть те два основания, на которых возможно для нас здесь, в мире дольнем, приобщение к премирности, к вечности.
Когда мы в богослужении, в своих песнопениях обращаемся не только к верующим, не только к людям, но и ко всей Вселенной, то по церковному пониманию это не есть только слова, но подлинный смысл общения в Боге.
Если первый человек согрешил, если тем он внес грех в мир, в творение Божие, которое до того преисполнено было красоты и добра настолько, что Сам Творец любовался им, то, внеся грех в мир, он сам связал себя с миром и теперь постоянно связывает тем, что вновь и вновь вносит в мир грех.
Поэтому Св. Церковь не отделяет человека от мира, постоянно напоминая, что он связан с этой природой, которую он заразил и продолжает заражать грехом.
В тот момент, когда мы совершаем погребение Господа, в момент стояния перед Его гробом, когда нельзя говорить об образах и словесных украшениях, когда дело идет о плаче над Самим Господом, когда мы забываем, что мы живем вовсе не в тот момент, когда погребали Господа Иосиф с Никодимом, но, находясь в храме, духовно совершаем с ними это погребение, тогда с особенной силой звучат слова тропаря: «О горы и холмы, и человеков множества восплачитеся и вся рыдайте со Мною, Бога вашего Матерью».
Так Церковь как бы от лица Божией Матери или, вернее, Божия Матерь голосом Церкви призывает восплакать о Ее Сыне и Боге, лежащем во гробе, – «горы и холмы и человеков множества».
В Великую Субботу, богослужение которой совмещает в себе и гроб, и уже Воскресение, когда мы предстоим еще пред гробом Христа и вместе с тем слышим евангельское повествование о том, что не нашли Жены Мироносицы Тела Господа во гробе, Церковь с великим дерзновением взывает, обращаясь сначала к Ангелам, а затем к небесам и водам, к солнцу, луне и звездам небесным, к огню, студу и зною, к росе и инею и, наконец, к сынам человеческим: «Господа пойте и превозносите Его во веки».
И все это не в украшение, не в стиль, не в то или иное выражение отвлеченных понятий, ибо пред гробом Спасителя уста безмолвствуют, ибо в этой самой службе мы поем: «Да молчит всякая плоть человеча, и да стоит со страхом и трепетом, и ничтоже земное в себе да помышляет».
Нет, это есть верование Церкви. Церковь верует, что человек неразрывно связан с творением Божиим: если он радуется и ликует, если он очищается, то вместе с ним тем же ритмом духовным живет и ликует вся тварь.
Богослужение не имеет характера исключительно человеческого, относящегося к людям только, – оно совершается для всего мира и во всем мире находит себе отклик. Это сторона величайшей важности.
В день Богоявления, когда «днесь вод освящается естество», вода во всем мире освящается Иорданским освящением и освящает всех пьющих ее – всех верующих и неверующих, людей и животных.
Когда входишь в храм, то прежде всего чувствуешь себя частью вещной природы – ты самая совершенная из всех тварей, венец творения, но ты неразрывно связан со всей остальной тварью и, совершая богослужение, ты совершаешь его именно как часть, как венец Божьего творения.
Есть одно замечательное место в богослужении дня Богоявления, в котором эта связь так реально выражена, что маловерующему человеку оно может явиться величайшим соблазном: в конце часов поется тропарь, который обращен к Иоанну Крестителю.
