…Факты будут считаться чем-то постыдным, Истина пригорюнится в своих оковах, а Поэзия со своими сказками снова вернётся на землю. Картина мира преобразится пред нашими изумлёнными взорами. Из пучины морей выйдут Бегемот и Левиафан и поплывут вокруг высоких галер, как они плавали на прелестных картах той эпохи, когда книги по географии ещё были пригодны для чтения. Драконы закопошатся в пустынях, и Феникс взовьётся в воздух из своего огневого гнезда. Жуя золотой овёс, Гиппогриф будет стоять в наших стойлах, а над головами у нас будет носиться Синяя птица с песнями о прекрасном, несбыточном, о пленительном и невозможном, о том, чего нет и не будет.
Оскар Уайльд
Они встретились на перекрёстке Терезова и Воскресенской. Встреча была неожиданной для обоих.
— Давно не виделись, — сказал Валентин, засовывая руки в карманы.
— Давненько, — согласился Алексей, засовывая руки в карманы.
Их лица не выражали никаких чувств — сложно было понять, рады они встрече или нет.
Они встретились совершенно случайно. Один шёл по Воскресенской в направлении Петропавловской. Другой поднимался по Терезова на Соборную. Было двенадцать часов дня — время ланча.
Встретившись, они моментально позабыли обо всех своих делах, полностью сосредоточившись друг на друге.
Валентин окинул Алексея взглядом и отметил для себя несколько немаловажных деталей: чёрный фетровый стетсон с большими полями, как у ковбоев, и широкий серый плащ с красноречивыми глубокими карманами. Алексей сделал то же самое, заакцентировав своё внимание на байкерской бандане Валентина с костяшками и черепами и харлеевской кожаной куртке с такими же, как и у него, красноречивыми глубокими карманами.
На перекрёстке было очень людно, что немного обескураживало обоих. Стараясь не выпускать Алексея из поля зрения, Валентин посмотрел на часы Спасо-Преображенского собора.
— Может, выпьем по чашечке кофе? — предложил он, не зная, как лучше поступить.
— Давай выпьем, — согласился Алексей, сам не зная, как лучше поступить.
Они зашли в «Чайкофф» и заказали кофе. Кафе было битком набито людьми, всё же нашёлся свободный столик. Не вынимая рук из карманов, они сели за столик друг напротив друга.
— Какими судьбами в Питере? — после некоторого молчания спросил Валентин, не зная, с чего начать.
— Проездом, — ответил Алексей. — А ты какими судьбами?
— Тоже проездом, — ответил Валентин. Официант принёс кофе и счёт.
— Давно вернулся? — снова спросил Валентин, не спуская глаз с собеседника.
— Полгода назад, — сказал Алексей, не спуская глаз с Валентина.
— А я только вчера.
— Долго же тебя мотало.
За окном пошёл дождь, и в кафе набилось ещё больше людей. Чуть ли не одновременно их посетило желание закурить, но они не решились вынуть рук из карманов. На столике стоял дымящийся кофе.
— Где же ты всё это время был — в Лиссабоне? — спросил Алексей, разглядывая байкерскую бандану Валентина.
— Не только, — сказал тот, изучая ковбойский стетсон Алексея. — Из Лиссабона я уехал в Мадрид — еле ноги унёс. И месяц провалялся там в госпитале с воспалением лёгких.
— Признаться честно, я не ожидал тебя больше встретить, — сказал Алексей, продолжая внимательно разглядывать Валентина. Он всё ещё не верил своим глазам. — Я думал, ты утонул.
— Меня подобрали местные рыбаки, в трёх милях от берега, — слегка скривившись, сказал Валентин. Видно, эти воспоминания были ему неприятны. — Если бы не рыбаки, мы вряд ли с тобою встретились бы.
— А о Романе тебе что-либо известно?
— Нет. А тебе?
— Последний раз я видел его в Риме. Незадолго до того, как уехать домой. Но это было уже больше полугода назад. Он был очень жалок и выглядел как бродяга. Занял у меня немного денег. Больше я его не видел. Зато видел Ангелину.
— Ну и как она поживает?
— Не знаю, но, судя по всему, дела у неё в порядке. Я с ней не разговаривал, я видел её только издалека. Она проезжала в шикарном ландо по Via Nacionale.
— Хорошо хоть у кого-то дела в порядке, — сардонически ухмыльнулся Валентин. — Ты-то чем здесь занимаешься?
— Я постоянно в разъездах. И дома бываю крайне редко, — скороговоркой ответил Алексей.
У него не было особого желания разговаривать о делах. И тем не менее, он спросил:
— А ты чем собираешься заниматься?
— Ещё не знаю. Для начала проедусь по старым знакомым. Огляжусь. Посмотрю, что к чему.
Дождь закончился, и кафе опустело.
— А я думал, что ты не вернёшься. Не страшно? — снова сардонически ухмыльнулся Валентин.
— А кого мне бояться? — впился глазами в Валентина Алексей.
— Ну, не знаю, — многозначительно ухмыляясь, отвёл в сторону взгляд Валентин.
Какую-то долю секунды он не смотрел на Алексея.
— А ты, я вижу, никого не боишься, — на этот раз сардонически ухмыльнулся Алексей.
— Страх — удел слабаков, — совершенно серьёзно сказал Валентин.
— Вот и поговорили, — задумчиво произнёс Алексей.
— Вот и поговорили, — утвердительно повторил за ним Валентин.
Стараясь не выпускать Валентина из поля зрения, Алексей посмотрел в окно, на часы Спасо-Преображенского собора.
— Ну, мне пора, — сказал он, вставая из-за стола.
— Я заплачу за кофе, — оставаясь на месте, сказал Валентин.
